Удивительная Ия

– Да – кусочки кляра, который отвалился от рыбы и остался в сковородке. Мама говорит, это отвратительно, но нам с папой иногда нравится. Они вкусные. Особенно если хочется есть. А мне всё больше хочется есть.

– Нет, Сара. Мы не можем вернуться в магазин. Но не волнуйся. Мы найдём тебе что-нибудь другое для подзарядки. Что, возможно, лучше, чем остатки.

– Почему мы не можем вернуться в магазин?

– Я расскажу тебе позже. Пожалуйста, давай пойдём.

Мы дошли до реки, которая ещё не была рекой, и повернули направо. Мы шли в восточном направлении, вдоль оранжевой пластиковой ограды.

Кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап – стучал дождь по моему корпусу.

– Ия, я…

– Пожалуйста, давай пройдём ещё немного, Сара.

Мы дошли до поворота реки, которая ещё не река. Пошли дальше по её движению на юг. За поворотом вдалеке виднелся мост. По мосту ехали машины.

Мы отошли достаточно далеко от магазина и Милли-в-неправильной-обуви. Вокруг не было никого. Я остановилась.

– Смотри, что у меня есть, Сара.

Я показала Саре бумажные деньги.

– Теперь всё будет хорошо.

Капли дождя ударяли по купюрам. Бамс-бамс-бамс-бамс.

Сара сморщила нос. 96 % вероятности, что она смущена.

– Где ты… – Её лицо изменилось. Глаза округлились. Рот открылся. – Ты же не украла их у Милли? Скажи мне, что не украла их у Милли. Скажи, что нет.

– Я совру, если скажу, что не украла их у Милли. Я действительно украла их у Милли.

– О нет! – простонала Сара. – Нет-нет-нет! – Она схватилась руками за голову. Отшатнулась от меня. – Этого не надо было делать, Ия. Это правда, правда плохо. Не нужно было этого делать.

– Но ей будет не до денег. Как ты сказала, она будет слишком занята поиском нас с тобой, чтобы переживать из-за каких-то там денег.

– Я имела в виду маму с папой, когда это сказала! Это другое! Это совершенно другое! – Сара потёрла лоб пальцами. – Что же нам делать? Ну что же нам делать?!

– Но, Сара…

– Замолчи! Прекрати говорить, Ия! Это ужасно. Мне надо подумать. Просто прекрати говорить и дай мне подумать. – Сара стала ходить вдоль оранжевой ограды.

Я ходила за ней.

Дождь хлестал по земле, размягчая серые камни. От этого обувь у Сары стала очень грязной по краям. Я посмотрела на свои ноги. Мой андрополимер тоже испачкался от дождя. Надо будет почистить его, когда мы дойдём до места, куда идут, когда сбегают из дома.

Только ведь мои аксессуары для чистки остались у Сары дома. С Ширли-мамой и Робом-папой. В отделении для аксессуаров моего зарядиска.

Мой зарядиск.

Я поняла, что скоро он мне понадобится. Тем более что солнце скрыто за облаками. Мои солнечные батареи вряд ли получат энергию для подзарядки при таких погодных условиях.

Я проверила уровень заряда. 11 %. При 10 % заработает предупредительный сигнал.

– Сара?

– Я не хочу с тобой разговаривать, Ия.

– Будет ли заряди…

– Заткнись! Не хочу слышать твой голос! Не выношу его! Ты всё испортила… всё!

Сара посмотрела на меня. На глазах у неё были слёзы, волосы намокли и пригладились от дождя. Свитер тоже намок. Её слегка трясло. Лихорадка.

– С-сара, я виновата. Я н-не хотела всё портить. Я хотела всё и-исправить.

– А сделала ещё хуже. Намного, намного хуже. Ты врала, украла и даже издевалась сегодня над моими друзьями. Ты делала всё, чего Андруг делать не должен.

– Но ты же сказала, что иногда враньё – это ничего страшного. И ещё ты сказала, что не придала большого значения тому, что я украла твои личные вещи, потому что они были очень маленькими по размеру. И ещё ты сказала, что Ширли-маме и Робу-папе будет не до денег. А ещё ты сказала…

– Знаю! Знаю! Но это другое. Мама с папой – это мама с папой. Они будут больше беспокоиться обо мне, чем о деньгах. Но нельзя было брать деньги у Милли и её мамы – у них их почти нет! И было подло говорить ей про обувь на перемене. И говорить Кеанне, что она скучная.

– Но ты тоже говорила, что Кеанна скучная.

– Но не ей же! И я не это имела в виду!

– Ты соврала?

– Нет! То есть да! Я имела в виду не что она скучная, а что говорит чепуху и я не хочу слушать. Неужели не понимаешь?

Теперь Сару лихорадило ещё больше. Под носом было мокро, и ещё больше слёз текло из глаз. Дождь усилился, потоки дождя смешивались со слезами.

– Сара, я всё ещё не уверена: врать плохо или хорошо? И мне непонятно: воровать мож…

– Всё не так просто, как «плохо» или «хорошо»! Это не просто чёрное или белое. Всё гораздо сложнее!

Кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап – стучал по моему корпусу дождь.

Дззззз, дззззз, дззззз – жужжали мои схемы.

Трам-трам-трам-трам – стучала моя грудная клетка.

– П-прости, С-сара. Я н-не х-х-х-хо-о-о…

– Ты всё испортила, Ия!

Я потянулась, чтобы прикоснуться к плечу Сары. Возможно, от этого ей станет легче.

– Я-я в-всё е-ещё н-не с-с-совсем поняла…

Она дёрнулась, чтобы стряхнуть мою руку:

– Убирайся! Просто убирайся!

Мне непонятно, почему Сара хочет, чтобы я убиралась.