Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Реки, пробившие дорогу из Вестерйотланда и Смоланда, разрезали равнину, кое-где разливались в озера и надолго застревали в болотах. Но все-таки главными здесь были пашни. Конечно, кое-где они уступали дорогу топям и водоемам, но тут же приходили в себя и тянулись до горного хребта Халландсос. А дальше начиналась Сконе.

Молодые гуси все время приставали к старшим:

– А как там, за границей? А как там, за границей?

– Наберитесь терпения, скоро узнаете, – отвечали ветераны.

Они-то много раз пересекали границу, а Швецию облетели вдоль и поперек.

Им, этим едва подросшим юнцам, все было внове. Когда они видели лесистые горные цепи в Вермланде, или зеркальные озера между Вермландом и скалистым царством Бохуслена, или мягкие холмы Вестерйотланда, тут же начинали приставать с вопросами:

– Наверное, весь мир выглядит так же? Скажите нам, наверное, весь мир выглядит так же?

– Наберитесь терпения, – отвечали ветераны. – Скоро сами увидите. Швеция – только небольшая часть мира, а вы увидите весь мир.

А едва они перелетели Халландсос и оказались в Сконе, Акка повернула шею и крикнула:

– Смотрите! Смотрите! Здесь все почти, как за границей!

Открылся вид на Сёдерсосен. Вся длинная Южная гряда была покрыта буковыми лесами, время от времени попадались статные, украшенные затейливыми башенками замки. Между деревьями паслись косули, на лугах гонялись друг за другом и валяли дурака зайцы. То и дело доносились звуки охотничьих рожков и звонкий, захлебывающийся лай собак. Повсюду были проложены широкие дороги, по ним катили дамы и господа в сверкающих лаком колясках, запряженных породистыми, нервными лошадьми. А за горной грядой, там, где ее разрезало ущелье Шералидс с речкой на дне и поросшими кустарником склонами, сразу появилось озеро Рингшён со знаменитым монастырем, выстроенным зачем-то на узком длинном мысу.

– Весь мир выглядит так же? – загалдел молодняк. – Весь мир выглядит так же?

– Там, где есть заросшие кустами холмы, – отвечала Акка с Кебнекайсе. – Но не везде. Подождите, скоро увидите, как и что выглядит.

На юг, на юг, над бескрайними сконскими равнинами летели гуси. Над огромными свекольными полями, где крестьяне шли длинными рядами и собирали урожай. Над низкими, белеными хуторами, бесчисленными и тоже белыми церквами, некрасивыми серыми сахарными заводиками, над крошечными поселками у железнодорожных станций, где жили рабочие и стрелочники. Над торфяными болотами с горами добытого торфа, каменноугольными шахтами. Дорог и железнодорожных путей было так много, словно огромный паук набросил на этот край свою паутину. На берегах небольших, но многочисленных равнинных озер красовались богатые усадьбы.

– Посмотрите как следует! Посмотрите как следует! – крикнула Акка. – Вот так все и выглядит за границей, от нашего Балтийского моря до высоченных гор, а дальше мы и не бывали.

Показав гусятам равнину, Акка опять повернула к берегу моря у Эресунда. Луга, казалось, медленно сползали в море. Здесь тоже вдоль всего берега тянулись невысокие валики выброшенных на берег и почерневших водорослей. Кое-где были выстроены дамбы для защиты от наводнений, в других местах эту роль играли песчаные дюны. Рыбацкие деревушки были похожи друг на друга как две капли воды – маленькие кирпичные домики, растянутые на просушку сети и обязательный маяк на волноломе.

– Посмотрите как следует! Посмотрите как следует! – опять закричала Акка с Кебнекайсе. – Вот так выглядят заграничные берега!

Напоследок предводительница показала гусятам прибрежные города. Они тоже были похожи друг на друга. Очень много заводских труб, узкие улицы между высокими прокопченными домами, красиво разбитые и ухоженные парки и променады, гавани, полные кораблей, средневековые крепости и замки со старинными церквами.

– Вот так выглядят заграничные города, – крикнула Акка и, подумав, честно добавила: – Только там они побольше.

Совершив таким образом облет сконских достопримечательностей, Акка посадила стаю на болоте в уезде Хемменхёг. И мальчик никак не мог отделаться от мысли, что Акка проделала все это специально ради него, чтобы показать ему, что его родные края ничуть не уступают заграничным. Собственно, она могла бы это и не делать. Ему было все равно, беден его край или богат. Как только он увидел первые поросшие ракитой дюны и первый приземистый дом с деревянным, заполненным белой глиной каркасом, сердце его забилось и заныло от тоски по дому.

LIV. У Хольгера Нильссона

Вторник, 8 ноября

Сконе накрыл тяжелый, густой туман. Гуси паслись на пашне около церкви в Скурупе. К мальчику подошла Акка и тихо сказала:

– Туман скоро рассеется, и погода в ближайшие дни не должна испортиться. Завтра, думаю, пересечем Балтийское море.

– Вот как, – только и сумел выдавить он.

У него перехватило горло.

До последнего надеялся он, что гном освободит его от заклятия, пока он еще не покинул Сконе.

– Мы сейчас недалеко от Западного Вемменхёга, – сказала Акка по-прежнему тихо. – Я подумала, может, ты захочешь навестить своих. Иначе – до весны.