Удивительные истории о 90-х

Коробку она прижимала к животу двумя руками, и глаза ее сверкали готовностью защищать свое кровное.

Елизавета Андреевна увидела выражение ее лица и крикнула: «Не надо, Маргоша!». Но в тот же миг уборщица лягнула старшину промеж широко расставленных ног.

Тот крякнул. Однако Маргошино плечо не выпустил.

– А за это ты мне отдельно ответишь, сука! – прошипел он, замахнулся, но не ударил, а только вышиб из рук Маргоши жестяную коробку. Вокруг разлетелись монеты и купюры. – Заведем на тебя дело, отправишься в правильное место, посидишь годок-другой, авось, расхочется ногами размахивать.

Елизавета Андреевна заметила в глазах Маргоши ужас.

«Мой-то малой еще, вот мне и приходится на трех работах вертеться», – пронеслось у нее в голове.

Она вдруг остро ощутила, что вот сейчас на ее глазах снова происходит что-то, чего нельзя допускать! Потому что потом будет стыдно за свое бессилие и трусость.

– Товарищ старшина, – в ее голосе прозвучали те самые учительские нотки, которые когда-то останавливали и заставляли краснеть школьных хулиганов. – Вы, кажется, не представились. А это нарушение закона. Вы нарушили закон. А вот мы его не нарушали. У нас есть право, закрепленное Конституцией, и, как сознательные граждане, мы будем его отстаивать, и не только мы, обратите внимание! – Она огляделась, вынуждая милиционера тоже оглянуться.

По периметру площади группками скапливались прохожие, примыкая к тем, кто еще недавно слушал ее выступление. Движение машин по улице Горького со стороны площади явно замедлилось, водители притормаживали, чтобы разглядеть происходящее. Она знала, что старшина тоже чувствует эти взгляды.

Выглядел он смущенно.

– Люди нас поддерживают, – вставила Маргоша, почувствовав его замешательство. – А вы вот все раскидали! Стыдно должно быть! Помогите собрать, чё стоять-то.

И потянулась за свой жестянкой.

Все изменилось в секунду.

Из-за пазухи у нее выскользнул конверт и упал прямо под ноги старшине.

Маргоша ринулась к конверту, но один из милиционеров, видно, неверно истолковав ее движение, встретил ее хлестким ударом кулака в лицо, опрокинув на спину.

Маргоша со стоном закрыла лицо руками. Сквозь пальцы тонкими струйками просочилась кровь.

Старшина зыркнул в сторону наблюдающих.

– В РОВД обеих, – сухо приказал он. – Там разберемся.

* * *

В кабинете, куда привели Елизавету Андреевну, царил полумрак. Горела только настольная лампа на заваленном бумагами столе. Мужчина в штатском кивком указал Елизавете Андреевне на стул, продолжая просматривать какой-то документ.

– Ну что ж, Елизавета Андреевна, теперь мне хотелось бы выслушать вашу версию случившегося. – Следователь взглянул на нее усталым сонным взглядом и снова отвлекся на бумагу. Похоже, содержание документа интересовало его значительно больше, чем разговор с задержанной патрульными.

– Трое мужчин в милицейской форме напали на двух женщин из-за денег, которые те получили, читая стихи на площади, – тихо, но твердо ответила Елизавета Андреевна.

По приезде в РОВД их с Маргошей разделили. Но, как ни странно, именно это заставляло Елизавету Андреевну сопротивляться, не поддаваться отчаянию, чтобы не подвести напарницу.

– Значит, получили, читая стихи, – со вздохом повторил следователь. – В иностранной валюте. С каких это пор у нас за чтение стихов на площади долларами расплачиваются? А главное, кто это такой щедрый?

– Послушайте, вы отлично понимаете, что произошло, – в тон ему с иронией ответила Елизавета Андреевна. – Милиционер не сдержался и ударил задержанную, причем задержание прошло с нарушением закона. Были свидетели нападения.

– Это мы проверим. Пока есть рапорт наряда патрульной службы, и в нем сказано, что нападение произошло как раз со стороны вашей знакомой или коллеги. Кем, кстати, вам приходится Маргарита Ивановна?

Елизавета Андреевна вдруг почувствовала неимоверную усталость. Вернулось ощущение бессилия и абсурдности ситуации, как тогда, когда ее выселяли из собственной квартиры. «Моя милиция меня бережет», – пришли на ум слова, которые теперь звучали саркастически.

– Это моя соседка с первого этажа, которая приютила меня, когда мошенники отняли у меня квартиру, – сказала она. – Вот, возможно, вас заинтересует. Это объявление о продаже моей квартиры. Вы, как я вижу, больше читать любите.

Она вытащила из кармана пальто сложенный в несколько раз газетный клочок.

– Уверена, что я не одна такая, так что здесь речь идет о миллионах, да что там о миллионах, о жизнях людей. Ведь эти бандиты одиноких стариков обманывают. Их, конечно, посложнее поймать, они на площади стихов не читают.

Взгляд следователя оживился, и он тщательно изучил объявление.

– Значит, мошенники? Не слишком ли много приключений на вашу голову, а, Елизавета Андреевна? Похлеще Индианы Джонса будет. Подождите-ка, позову своего коллегу, кажется, вы нам будете чрезвычайно полезны!

И он схватился за телефонную трубку.

* * *

Маргоша в огромных солнцезащитных очках и короткой песцовой шубке, которую одолжила у экскурсовода Натальи, выглядела сногсшибательно.

Приятный молодой человек в дверях широко улыбнулся.