Удивительные истории о бабушках и дедушках

— Ассалам алейкум, — улыбнулся вышедший из салона машины невысокий, крепко сложенный брюнет.

— Алейкум ассалам, Акмал, — чуть склонила голову Марковна. — А я вспомнила, что сегодня приезжает Бахадырчик. Дай, думаю, встречу.

Сонно щуря глаза, из автомобиля вылез мальчик лет одиннадцати-двенадцати. Взяв из рук водителя чемодан, он прошел к подъезду. Новенькие, нестертые колесики чемодана глухо стучали, проваливаясь в ямы на асфальте.

— Ассалам алейкум, Мисс Марковна, — вежливо склонил он голову, приветствуя соседку.

— Ах, хорош стал Бахадыр, — улыбнулась Марковна, еще старательнее закутывая плечи. — Только редко вижу его. Да и тебя, Акмал, последнее время не видно.

— Работа, Мисс Марковна, замучила. Кручусь-верчусь. Все для него, — Акмал кивнул в сторону вошедшего в подъезд сына. — Хочу, чтобы человеком хорошим вырос. Помощником. Раскручиваюсь помаленьку. Второй магазинчик в Москве открываю. Представляешь размах? Хоть и маленький магазинчик, но ведь все с нуля, все своими руками. И днюю, и ночую там.

Развернув полы шали, Марковна достала маленький пластиковый контейнер. Открыв крышку, протянула соседу еще дымящиеся румяные пирожки. Воздух вмиг наполнился запахом свежей выпечки.

— Самса, — Акмал восторженно втянул носом аромат.

— Угощайся, — довольно улыбаясь, протянула контейнер Марковна. — С капустой.

Надкусив пирожок, мужчина довольно зажмурился. Сочный кусочек мелко нашинкованной капусты повис на заблестевших от жира губах. Едва заметным движением Марковна вынула из-под контейнера бумажную салфетку и протянула ее соседу. Благодарно вытерев подбородок, Акмал жевал угощение. Взгляд его бродил по серым блокам домов, перепрыгивал на покрытые свежей зеленью деревья, и казалось, что именно сейчас мужчина был абсолютно спокоен и счастлив.

— А эти пирожки отдам новому соседу, — пробормотала Марковна, закрывая контейнер. — У Дарьи нашей жилец тоже узбек. Как и ты. Из Ташкента. Учится в нашей академии.

Акмал расстроенно проводил глазами контейнер и тяжело вздохнул:

— Зря пирожки потратишь, Мисс Марковна. Он такой же узбек, как и ты.

— Чего ж ты так о нем? — навострила уши Марковна, подавшись всем телом вперед. — Дашка рассказывала, что мусульманин. Хотя у меня тоже сомнения закрались.

— Сомнения! — взвился Акмал. — Какой же он узбек, если узбекского языка не знает. Вчера утром вернулся я домой, а он выходит из подъезда с Дарьей под ручку. Глянул я, Аллах, а у него ширинка расстегнута. А то, что он узбек, мне Васильевна до этого сказала. Ну, я и подошел к нему, говорю тихонько по-узбекски, чтобы, значит, не конфузить парня при даме. Так и так, типа, застегни ширинку. А он мне высокомерно так отвечает, типа, признак плохого воспитания, уважаемый, разговаривать на другом языке рядом с человеком, на Дашку кивает, который этот язык не понимает. И пошел так гордо с расстегнутой ширинкой. Я не стал его останавливать. Хотя было большое желание дать по шее шайтану.

— Экий ты обидчивый, Акмал, — засмеялась Марковна. — Молодой он, горячий. Может, и сказал что не так. Неужто сам молодым не был.

— При чем тут разговор, Мисс Марковна, — разгорячился Акмал. — Мне на его разговоры наплевать. Этот шайтан с четками играл, как будто это браслетик дешевый. Ни один мусульманин не позволил бы себе так оскорбить священную вещь. Подбрасывает, ловит, словно это мячик для пинг-понга. Голову твоего отца, который воспитал тебя так, подбросить надо.

— Вот-вот, — подлила масла в огонь Марковна, — а ты заметил, что на четках у него двенадцать бусинок?

— Не может быть, — удивленно перевел взгляд на соседку Акмал. — Не бывает четок с двенадцатью бусинками. Одиннадцать, тридцать три, девяносто девять. Впрочем, сейчас что хотят, то и творят. Только ни один мусульманин такие шайтанские четки в руки не возьмет. Да и ошиблась ты, Мисс Марковна. Обычные четки были у этого липового узбека. С одиннадцатью бусинками. Я это точно видел. У меня глаз алмаз. Без этого в бизнесе долго не протянешь.

— Значит, были четки с одиннадцатью бусинками, — задумчиво прошептала Марковна, поднимаясь со скамейки. — Акмал, возьми пирожки для Бахадыра. Обойдется наш новый сосед без угощения.