Удивительные истории о бабушках и дедушках

Скрипнула дверь, и я будто вновь оказался в детстве со всеми этими вечными бабушкиными сказками: про духов, домовых, лесовиков, что ходят тут, как у себя дома. Все же взросление для меня, помимо таких проблем, как служба в армии и повсеместный рост волос на теле, еще и принесло здравый смысл, я теперь, как и все остальные, четко видел грань между реальностью и моей бабушкой. И все же я любил сюда возвращаться, и не только потому, что лишь здесь хоть чуточку наедался.

Когда она вернулась, мы еще поговорили и о погоде, и что к вечеру будет дождь, и что доллар подскочит. Затем я откланялся, сославшись на срочные дела в сити.

— В какой сити? — удивился дед.

— Он шутит. Весь в отца вырос. Все шутит. Ты так дошутишься — попом станешь.

Я торопился, потому не стал выяснять связь между тем, как мои шутки приведут меня к сану, и уже у самой двери бабушка сказала:

— Ой, чуть не забыла. Ну-ка, дед, проводи его до остановки.

— Зачем? — запротестовал я.

— Небезопасно, — отрезала бабушка.

— Да я же как бы и сам — защитник отечества, чего мне бояться?! Хулиганы, бабушка, по утрам спят.

— Я сказала проводит — значит, проводит!

Дед встал:

— Ладно, Никитка, пройдем, покурим с тобой еще по дороге.

— Вот-вот, — бабушка начала убирать со стола. — А то там лев в кустах сидит.

Мы с дедом озабоченно переглянулись. Долго ли мы сможем держать бабушкину фантазию в секрете? Она не выдержит больничного режима, но с каждым годом все дальше уходит от грани реальности, и, если это станет заметно не только нам, придется ее определять… думать об этом не хочется. Сердце даже у меня, человека, по словам моей бывшей девушки, бессердечного, сжалось. Я оглянулся на бабу Веру через плечо, ее беспечные голубые глаза, ситцевый сарафан, платочек. Она махнула рукой на прощание и, кажется, забыла о нашем существовании. Никакого льва, естественно, кроме, пожалуй, толстого соседского кота, да и то даже не рыжего, а серого, и не в кустах, а на дереве, мы не увидели. Следующим утром я что есть силы бежал по этой же дороге в дом к бабушке и думал, что если бы за каким-нибудь кустом притаился тренер сборной по бегу с секундомером в руках, то он обязательно догнал бы меня, пожал мне руку и пригласил бежать за Россию на следующей олимпиаде. Но на этот раз никого в кустах не было. Я аж взмок и напугал кворум куриц на дороге. Вбежал в дом, хлопнув дверью.

— Что случилось? — крикнул дед из комнаты, пахло пирожками, и громко работало радио.

— Никитка прибежал, — ответила бабушка, обнимая меня, — а ты говорил, не придет он сегодня. Будто зря я тесто завела…

Но мне было не до любезностей, так я был ошарашен и позвал деда в кухню. Я положил на стол газету «Вечерний Свердловск» и ткнул пальцем в статью:

— Вот здесь написано! Смотрите. Вчера ночью приехала в местный цирк труппа Запашных, по дороге в город, на шоссе у леса, произошла авария, один грузовик сломался. Находившийся там лев беспрепятственно вышел на свободу и все утро гулял по Уктусу.

— И что? — спросила бабушка, ожидая, что я еще не сказал всю новость.

— Что? Потом льва поймали и отвезли в цирк.

— Ну, слава богу. Пирожки есть с капустой, есть с картошкой и есть сладкие, ты какие…

— Бабушка! — взвыл я, глядя на ошеломленного деда. — Так ты что, вчера действительно видела льва? У нас в переулке, за домом?

— Да, — спокойно и даже немного горделиво ответила она, — видела.

Я растерянно помолчал.

— А почему… почему же ты не сказала…

— Как не сказала? Я вам сразу сказала.

— Но… — я начал приходить в себя, и меня одолел смех, — почему нам? Нужно же было позвонить, ну, я не знаю… в милицию хотя бы!

— Ха, — ответила бабушка, — ты представь себе: я звоню в милицию и говорю: «У нас тут лев в кустах сидит!» Меня же тут же в психушку упекут, что я, не знаю, что ли. Да и мне уже обещали, если еще буду звонить… Что стоишь? Мой руки — и к столу.

Вот такая вот история. Но что-то я заболтался. Как напомнил мне сейчас сын, вечерняя служба у нас в храме начинается через полчаса, и меня уже ждут прихожане.

Валерий Лисицкий Внучеки

Баба Настя с ненавистью поглядела на девушку и туже затянула узелок платка под подбородком. Провела холодными шершавыми пальцами по губам, причмокнула и прошипела:

— Ко мне скоро внучеки жить приедут! Ты на кой тут?

Девушка вздрогнула. Кожа ее покрылась мурашками, словно в старую кухню проник промозглый осенний сквозняк. Она недоуменно поглядела по сторонам, но, не заметив ничего необычного, снова уткнулась в тарелку. Старуха принялась, не отрываясь, следить за вилкой в руке незнакомки. Ни одного кусочка на скатерть не упало, но бабка все равно процедила:

— Жрешь, как свинья…

На этот раз девушка вовсе никак не среагировала. Заставила себя не реагировать. Баба Настя поерзала на стуле и зашипела:

— Ко мне внучеки должны приехать. Жить. Внучеки! А ты тут не нужна. Убирайся. Убирайся. Убира-а-а-айся…

Девушка поежилась, но головы не подняла. Только рука с зажатой в ней вилкой замерла в воздухе.

— Убирайся… — хрипнула старуха, словно ветер прошуршал по подоконнику.