Удивительные истории о любви (сборник)

Милана должна была оказаться другой. Владу частенько вспоминался день, когда они познакомились, – в разгар лета на старом карьере, куда съезжалась позагорать четверть города. Кое-кто даже купался, но Влад избегал вечно холодной воды. В тот раз он подвез на пляж троюродного брата с семьей и, пока те млели на ковриках, прошелся по обрыву вдоль берега к возвышавшемуся над озером холму. Там прятался захудалый узкий пляжик, спускаться к которому приходилось по крутой тропе. Но сегодня и на нем кипела жизнь. Стайка из семи блондинок смело зашла в озеро по пояс. На вид девушкам было от двадцати с небольшим до тридцати пяти, и их можно было принять за сестер: все с косами и подчерненными бровями, миловидные округлые лица, телосложение русских венер. Отважные купальщицы плескали друг в друга водой, визжали и заливисто хохотали, а на берегу их восьмая подруга понуро охраняла груду одежды. Едва Влад решил возвращаться, она встала и крикнула:

– Милька!

И тут на него сладко повеяло знакомой печалью. Одна из девушек словно сжалась от этого оклика, осунулась и неохотно заняла место позвавшей. А Влад развернулся и начал спускаться по тропинке, ощущая, как меняется его тело под действием чужих воспоминаний. Немного увеличился рост, расширились кости и, что приятно порадовало, подтянулся живот. Может, грустную купальщицу покинул спортсмен? Сама она, впрочем, выглядела вовсе не как завсегдатай спортзала. Она не замечала Влада, пока он не спустился почти к самой воде и не обернулся к ней. А заметив – вздрогнула. В этот момент Влад чувствовал в ней только страх, но остановиться уже не мог, да и не хотел. Он улыбнулся и помахал девушке рукой.

– Привет! Интересное у вас имя. Югославское? А я Влад, будем знакомы.

Она с видимым усилием заставила себя вернуть улыбку.

– Здравствуйте, Влад. Простите, вы мне напомнили одного знакомого… Но я рада, что вы не он. По-русски она говорила чисто, без акцента. Тем не менее оказалось, что родилась она и выросла на территории нынешней Сербии, а в Нетинск переехала, когда они с матерью получили наследство от прадеда. Во время разговора Влад следил одним глазом за ее подругами. Те оглядывались и исподтишка подавали друг другу знаки. Когда две из них двинулись к берегу, Влад понял, что пора, чмокнул Милане руку, одновременно подсунув клочок бумаги с номером своего телефона, и поспешно удалился. По пути назад в его голове крутилась одна фраза: «Я рада, что вы не он». Она обещала нечто новое и восхитительное. Роман, построенный не на иллюзиях и хотя бы отчасти не на обмане.

Троюродный брат при виде Влада неодобрительно цокнул языком, но согласился заново зачаровать документы. Позже они с Миланой, конечно, созвонились втайне от ее матери и, может быть, даже подруг, украдкой сходили в кино, в ресторан, постепенно убеждаясь, что привлекают друг друга намного больше, чем отталкивают. Через две недели встреч Милана напросилась к Владу в гости и обрушила на него всю свою нерастраченную страсть. А когда он лежал без сил, вдруг сказала: «Ох, Заре. Знал бы ты, как мне тяжело». «К кому ты обращаешься?» – спросил Влад, но Милана как будто его не замечала, пока не выговорилась. Потом она краснела, плакала, просила прощения – и Влад от волнения почти признался, что тоже отчасти виноват. Что сама его сущность оборачивает ее память против нее. Но не решился, подумал – рано. В его памяти горело заветное «вы не он». Но то же самое повторялось раз за разом, до самого сентября. А потом настал этот самый день, этот самый час, и в его квартире громко хлопнула оконная рама.

Влад тотчас выключил воду и прислушался. Где- то там, в спальне, окно постукивало на ветру. Милана затихла. Из-за двери потянуло сквозняком. Влад наскоро вытерся и закутался в халат. Он окликнул Милану на случай, если та пришла в себя и ждет его, но ответа не получил и отправился разбираться. В спальне женщины не было. Все ее вещи тоже пропали, включая пальто и высокие безупречно белые сапоги. Влад заметался по квартире, бросился к входной двери, по привычке повернул собачку – и замер. Даже с ключами собачку на место не вернешь. Просто уйти Милана не могла.

Словно в ответ на его мысли, на улице пронзительно закаркали вороны. Окно все еще стояло распахнутым настежь, и, хотя думать о худшем не хотелось, других вариантов не оставалось. К такому Влад не был готов. Обычно он заранее понимал, когда придет пора скончаться очередной его возлюбленной, и успевал принять это как должное. В конце концов, людской век и так недолог. Отчаяние, истощение, болезни – все это многих забирает до срока. Но Милана хотела жить. Она пыталась забыть этого своего Заре, кем бы он ни был. И, вероятно, забыла бы, если бы ей попался не Влад, само воплощение болезненной страсти. Теперь вина обжигала сильнее раскаленного металла, как ни тверди себе, что никто не в силах изменить свою природу. Меньшее, что он мог сделать, чтобы заглушить эти муки, – проверить, что бедная женщина скончалась, а не мучается на асфальте перед домом.