Удивительные приключения рыбы-лоцмана

Словом, читать «Тринадцатого апостола» как биографию невозможно, да и не нужно. Этот компендиум разнородной информации представляет собой скорее заготовку для будущей биографии, причем не одной, а двух или даже трех. Не статую, но огромную глыбу каррарского мрамора – очень красивого, спору нет, но первозданно дикого.

Впрочем, кто сказал, что статуя так уж лучше мрамора? Конечно, читателю (и почитателю) изысканно-выверенного «Пастернака», в котором не было ни одной лишней строчки, трудно смириться с этой хаотической мощью. Однако если отрешиться от собственных ожиданий и надежд, то окажется, что «Тринадцатый апостол» – книга в некотором смысле не менее замечательная – и уж точно не менее важная.

Во-первых, если читерским образом заглянуть в оглавление, то окажется, что среди бурлящего хаоса всё же прослеживается путеводная структура – условная и зыбкая, конечно, но тем не менее. Книга поделена на шесть частей (неслучайно ее подзаголовок – «Трагедия-буфф в шести действиях»), у каждой из которых имеется сквозная тема: «Выстрел» концентрируется вокруг самоубийства, «Голос» – вокруг сценических выступлений Маяковского, «Главарь» повествует главным образом о времени, когда поэт фактически руководил литературной жизнью страны… Внутри «действий» тоже есть повторяющийся паттерн: в каждом присутствует глава «Двенадцать женщин», рассказывающая о возлюбленных Маяковского, и глава «Современники», в которой речь идет о важных людях, сыгравших ту или иную роль в жизни поэта (почти все они начинаются на один манер – «С Горьким получилось очень нехорошо», «С Хлебниковым получилось не совсем хорошо», что, пожалуй, многое сообщает нам о характере героя). Более того, даже книга в целом при всем обилии расползающихся в разные стороны протуберанцев имеет некое подобие кольцевой композиции: начавшись с рокового выстрела, им же она и заканчивается.

А во-вторых – и это, пожалуй, самое важное, что необходимо знать про «Тринадцатого апостола», – это книга, в которой есть такие странные, непопулярные и, вроде бы, совершенно не обязательные вещи, как величие и благородство.

Быков, в своей публицистической ипостаси известный как беспощадный острослов, на сей раз ни о ком не говорит по-настоящему дурно, ни с кем не сводит счетов. Его взгляду присуща подлинная мудрость и глубина, исключающая возможность мелочного раздражения и неприязни: даже о Горьком – едва ли не самом отталкивающем персонаже книги – он говорит так, что в нем виден в первую очередь сложный живой человек, а не мелочный, мстительный и непорядочный (распускал о Маяковском грязные и лживые слухи) литератор средней руки. Взобравшись на недосягаемую высоту и оттуда, из поднебесья, обозревая вызванный им небытия мир, Дмитрий Быков демонстрирует при этом истинно божественные свойства – всепонимание (но не всеоправдание) и всепрощение (но не готовность к тотальной амнистии).

Что же до величия, то оно закономерно следует из масштаба авторского замысла: не всякий день встречаешь книгу, внутри которой заключен целый мир – огромный, несуразный, хаотичный, многообразный, не предполагающий единого прочтения и трактовки, и потому особенно живой.

Последнее замечание. Быков не был бы самим собой, если бы наряду с сырыми, написанными словно бы начерно фрагментами в его книге не встречались пассажи такого кристального совершенства, что их хочется – пользуясь словами Пастернака – носить с собою, знать на зубок, шататься по городу и репетировать. Словом, ни разу не жизнеописание Маяковского и вообще черт знает что, а не книга, но определенно одно из главных литературных событий года. А тех, кому нужна просто хорошая и умная биография поэта, позволю себе отослать к книге шведского слависта Бенгта Янгфельдта «Ставка жизнь» – благо ее только что переиздали, так что теперь она снова доступна в бумаге.

Эллендея Проффер Тисли

Бродский среди нас

[128]

Точность глаза и абсолютная честность – вот, пожалуй, две главные характеристики книги Эллендеи Проффер, создательницы легендарного издательства «Ардис» и доброй феи десятков (если не сотен) русских литераторов. Учредив единственное в Америке (да и во всем мире) издательство, специализировавшееся на русской словесности, Эллендея и Карл Профферы выбрали для себя жизнь своего рода литературных сталкеров. Год за годом отправлялись они в Советский Союз и вывозили оттуда тексты, мысли, сюжеты – а иногда и людей. И самым ценным артефактом, в экспорте которого они приняли деятельное участие, стал Иосиф Бродский.