Удивительные сюжеты Шекспира

Но посетители, почти как в прежние времена, не оставляли Тимона в покое: вскоре к пещере явились разбойники и потребовали золота.

— Не слишком ли многого вы хотите? — сказал Тимон. — Вот вода, коренья, ягоды.

— Мы не птицы и не свиньи, — отрезал один из разбойников.

— Да, вы людоеды! Забирайте золото, и пусть оно вас погубит. Идите и грабьте друг друга.

Тимон говорил с ними так гневно, что, хотя разбойники ушли с полными карманами золота, они почти раскаялись и готовы были бросить своё ремесло.

Последним, кто пришёл в тот день к Тимону, был его верный домоправитель Флавий.

— Дорогой мой господин! — вскричал он.

— Прочь! Кто ты такой?

— Вы забыли меня, господин? — опечалился Флавий.

— Я забыл всех людей, — последовал ответ. — Ты человек? Значит, я и тебя забыл.

— Я был вам честным слугою, — напомнил Флавий.

— Чушь! — фыркнул Тимон. — Никогда со мной рядом не было честных людей.

Флавий расплакался.

— Что такое? — изумился Тимон. — Ты плачешь? Тогда подойди поближе. Ты мне нравишься. Видно, ты стал женщиной. Мужчины-то плачут только от смеха или когда о чём-либо умоляют.

Они ещё немного поговорили, а потом Тимон сказал:

— Это золото — моё. Я щедро одарю тебя, Флавий, но при одном условии: если пообещаешь жить уединённо и ненавидеть людей. Я сделаю тебя очень, очень богатым, если ты дашь слово, что скорее увидишь, как плоть слезает с костей нищего, чем дашь ему хлеба, и скорее уморишь должника в темнице, чем простишь ему долг.

Флавий же просто ответил:

— Позвольте мне остаться с вами, господин, и утешать вас.

— Если не любишь проклятий, уходи прочь!

И Тимон отвернулся от Флавия, а тот печально побрёл в Афины, не смея ослушаться потерявшего рассудок хозяина.

Итак, домоправитель ничего не взял у Тимона. Однако по городу прошёл слух о том, что бывший хозяин предлагал Флавию золото, и к пещере Тимона опять потянулись гости. На сей раз это были живописец и поэт, которым он покровительствовал в пору своего процветания.

— Приветствуем вас, о достойнейший Тимон! — сказал поэт. — Мы с изумлением узнали, что вас предательски покинули все друзья. Нет наказания, которого бы они не заслужили!

— Мы пришли, — добавил живописец, — предложить свои услуги.

— Стало быть, вы услышали, что я нашёл золото, — сказал Тимон.

— Был такой слух, — покраснев, признался художник, — но мы с другом явились не за этим.

— Какие добрые, честные люди! — продолжал глумиться Тимон. — Хоть вы пришли и не за этим, я всё равно дам вам золото, много золота, если вы избавите меня от двух злодеев.

— Кто они? — хором спросили оба.

— Вы! — ответил Тимон и принялся колотить их, приговаривая: — Вот вам плата! Ты нарисуй побои и продай картину. А ты опиши их в стихах — вот и будет тебе золото. — И поэт с живописцем убежали.

Наконец к Тимону явились двое сенаторов. Афинам угрожал Алкивиад со своим войском, и они хотели привлечь Тимона на свою сторону, опасаясь, что тот поддержит своим золотом их врага.

— Забудь все обиды, — сказал один сенатор. — Афины предлагают тебе высокие посты и славу.

— Афины признают, что грубо ошиблись, забыв твои заслуги, раскаиваются в такой забывчивости и предлагают возместить тебе всё, и с избытком, — сказал второй.

— О достойные сенаторы! — принялся, по своему обыкновению, насмехаться Тимон. — Вы так растрогали меня, что вот-вот прольются слёзы! Так одолжите мне женские глаза и сердце дурака!

Но сенаторы беспокоились о судьбе своего города. Они верили, что этот озлобленный человек способен спасти Афины, и не хотели с ним ссориться.

— Будь нашим правителем, — просили они, — и поведи Афины в бой против Алкивиада, который грозится погубить наш город.

— Так пусть погубит и его жителей! — закричал Тимон.

Видя его злобу и отчаяние, сенаторы отступились и вернулись в Афины.

Вскоре у городских стен раздались звуки труб, зовущие к переговорам. Сенаторы взошли на стену, и Алкивиад обратился к ним с речью. Он сказал, что вскоре под злодеями пошатнутся их удобные кресла. Видя его решительно настроенное войско, сенаторы поняли, что город не выдержит штурма. Поэтому они решили вступить в переговоры — ведь слова проникают глубже стрел.

— Эти стены возведены не теми, кто когда-то причинил тебе зло, Алкивиад, — сказал первый сенатор.

— Войди в город, — сказал второй, — и казни каждого десятого, если твоя месть так жаждет человеческой плоти.

— Пощади Афины — свою колыбель! — добавил первый сенатор.

— Я ищу лишь справедливости, — ответил Алкивиад. — Если вы впустите мои войска в город, то, клянусь вам, любой солдат, который осмелится нарушить афинский закон, будет наказан по этому закону.

В этот миг к Алкивиаду приблизился воин со словами:

— Мой доблестный командир! Тимон скончался.

Он вручил Алкивиаду восковую пластинку и сказал:

— Он похоронен на морском берегу, и на его надгробье есть надпись, но я не умею читать, а потому сделал этот слепок.

И Алкивиад прочел:

— Себя схоронил здесь Тимон, ненавидевший мир и людей.

Пройдя, прокляните его и ступайте дорогой своей.