Удивительные сказки Единорога и шести бродяг

Господа из IN EXTREMO вели себя, по крайней мере, немного умнее и сперва принесли свои инструменты в безопасное место, прежде чем начинать попойку. Со слетающим с губ кличем «Пойдем, надуем шлюх!» (сунем 50 марок в руку и убежим) обалдуи навели ужас на Рипербан, через несколько дней устроили праздник на своём концерте в мехернихском городском парке, и следующим днём, снова пьяные, словно гадюки, дали весьма хреновый концерт в замке Абенберга. В тот вечер септет был воспринят всеми остальными очень дружественно, однако абсолютные трезвенники из группы Tanzwut беспощадно игнорировали их. Пока группа развязно скакала вокруг лысой башки Тойфеля из Corvus Corax, чтобы показать Михаэлю и компании, IN EXTREMO из-за проблем с настройкой потребовалось три попытки, чтобы начать композицию Madre Deus. С дебильной ухмылкой септет шатался по сцене, что тоже было немаловажным развлечением. «Мы были пьяны в стельку, что вызывало у Tanzwut чувство глубокого морального удовлетворения», - вспоминает Борис со смехом. – «В этом отношении, конечно, обе стороны остались удовлетворёнными». – «Они, наверное, репетировали, как сумасшедшие», - размышляет Басти. – «И тогда мы, нетрезво шатаясь, пришли к такому выводу: Я не пришёл сегодня, значит, приду завтра». Конечно, после каждого концерта IN EXTREMO была, есть и будет своего рода дипломатичная критика, и неудачные выступления подвергаются жёсткому анализу. Единственный, кто всегда пребывает в дурном настроении после слабого выступления, это Михаэль. В такие моменты бутылки уверенно летают по комнате, или же чемодан получает пинков ногами. Особенно, если он закипал из-за прежних коллег и ненавистных конкурентов, что, на благо психического здоровья певца, к счастью, за более чем 15-летнюю историю группы происходило очень редко.

Конкурирующее с Wacken Open Air мероприятие, как представлялось организатору Wikinger Open Air, должно быть проведено в Вёрден, местечке, которое пролегает в 40 километрах от Вакен. По крайней мере 6000 фанатов, как рассчитывал мужчина, должны были неспешным шагом отправиться на север, прямо-таки наверх, в шлезвиг-гольштейнскую глухомань, удаленную от больших городов. Стартовый капитал был для организатора недостижимой радостью, потому он обратился к кредиторам, одолжил у них денег, использовал свой дом в качестве залога, нанял кучу дорогих групп, соорудил громадную деревню для фестиваля со всеми прибамбасами и собрал роскошную сцену, однако в своём рвении совсем забыл про сущую мелочь - а именно засветить своё мероприятие в средствах массовой информации, а потому 21 августа 2001 года стоял, повесив нос, среди аж 500 деньгососов, хорошо осознавая, что пора расставаться со своим жильём. Очевидцы тем временем наблюдали, как Холгер Хюбнер, суперважный организатор Wacken, столь же язвительно, сколь и злорадно восклицал «Да как такое может быть!», пока так называемый VIP-гость пребывал на почти пустынной территории фестиваля.

Между всеми этими концертами и фестивалями септет то и дело заглядывал в Мюнстерланд на Principal Studio, чтобы продолжить работу над своей новой пластинкой. И хотя группа на все эти недели полностью отошла от бизнес-среды, чтобы мочь спокойно работать и, к тому же, оградить себя от новой опасности скверного компромисса типа создания неудачных кавер-версий, новый лейбл-менеджер по имени Сина Фаршид пытался занять влияние над семёркой. «Мужик не имел вообще ничего общего с рок-музыкой, и мы были для него слишком странными и слишком неотёсанными», - вспоминает Михаэль сотрудника Universal Records. Что и требовалось доказать - Фаршид предложил группе сделать каверы на известных немецких эстрадников. Он протянул Михаэлю CD со словами, мол, послушайте как-нибудь на досуге, это реально хорошая вещь! Вокалист IN EXTREMO незаметно сунул диск в сумку. «Да-да, послушаю, когда домой вернусь». С глаз долой - из сердца вон. «Несколько недель спустя мы спали в нашем экскурсионном автобусе и были разбужены корявым пением группы под названием L‘ame Immortelle», - вспоминает Михаэль. – «Этот коллектив всегда был где-то в стороне полутона. Это прямо целое искусство. Я встал, желая пойти почистить зубы, и тут меня словно обухом по голове ударили: кривое звучание? Сина Фаршид! Диск!»

Михаэль схватил свою дорожную сумку, вытащил CD и сунул его в аудиопроигрыватель автобуса. Послышался голос Ахима Райхеля[57], он исполнял песню Aloha Heja He. «Мы посмотрели друг на друга, я вытащил диск из проигрывателя, открыл люк в крыше автобуса и выбросил CD нафиг. При этом я прокричал: «Покеда, Сина Фаршид!» Вскоре после случившегося эта птичка больше не появлялась в нашей звукозаписывающей компании». С уходом Фаршида группа ничего поделать не могла, но их тоска по обер-эксперту всё же как-то держала себя в рамках.