Удовольствие во всю длину

– Кто? – не понял Гоша, придерживая рукой рвущегося куда-то в глубину квартиры Ракитина.

– Она! Она! – Ракитин задыхался. – Что ты с ней сделал?

– С кем?

– С женой моей… то есть твоей…

– Ах вот ты о ком. – Гоша вздохнул. – Убил я ее, Вован.

– Как?! – У Ракитина подкосились ноги, и, чтобы не упасть, он ухватился за перила.

Гоша пожал плечами.

– Обыкновенно. Зарезал, как свинью. Даже хрюкнуть не успела.

– Зарезал???

– Ага. Потом отрезал голову, отсек руки и ноги, тело распилил пополам и вынес все это на помойку.

– Ты не человек, – еле слышно произнес убитый его словами Ракитин. – Ты животное.

В полной тишине прошла минута. Гоша с любопытством смотрел на Ракитина.

– Я больше никого выгуливать не буду, – медленно проговорил Ракитин. – Я увольняюсь.

– Да шучу я, Вовчик! Ты что, родной! – Гоша неприятно гоготнул. – Что ж я, живодер какой, женщин потрошить! Спит она, понял? Спит, голубка.

Ракитин недоверчиво смотрел на улыбающегося шутника. Его улыбка дышала смертью. Он чувствовал себя как на американских горках. Тошнота то отступала, то вновь подкатывала к горлу.

– Я пошутил, – засмеялся Гоша. – Это же жена моя, Вовчик! Ты чо! – Он хлопнул Ракитина по плечу и сразу же перешел на деловой тон. – Сегодня два моих товарища ко мне издалека приехали. Город хотят посмотреть. Покажешь?

Ракитин бессильно опустил голову. Ему хотелось блевануть, но было нечем. Вдруг в его памяти нарисовалась картинка: он – пятнадцатилетний – сидит на холодных лестничных ступеньках, и его выворачивает наизнанку. В первый раз после первой пробы алкоголя. Какое прекрасное было время!

На площадку вышли двое в белых плащах. На головах обоих лихо сидели заломленные набок белые береты.

«Пижоны», – устало подумал Ракитин и тяжело поднялся на ноги.

– За мной, – еле слышно сказал он и первым начал спускаться по лестнице.

– Бабки возьмешь? – загремел сверху Гошин голос.

Ракитин махнул рукой. Потом.

Они вышли на улицу, и от солнечного выстрела Ракитина слегка покачнуло. Товарищи тут же бережно взяли его под локти.

– Я сам, – раздраженно отмахнулся Ракитин, и они все вместе направились в сторону Невского проспекта.

– В Эрмитаже бывали? – слегка обернулся он к правому от него.

Тот отрицательно замотал головой.

«Деревня», – подумал про себя Ракитин и сказал вслух:

– И не будете.

Потом, спустя пару минут, чтобы сгладить свою грубость, примирительно предложил:

– Давайте я вас в аптеку свожу. Вот такая аптека!

Потом они, купив по шаверме, сидели в садике на скамейке.

– Эх, братцы, – вытирая рукой губы и поднимая глаза в синее небо, говорил Ракитин. – Знали бы вы, как прекрасно жить, надеясь на чудо. Когда что-то серьезное и мощное ждет впереди! Когда каждый день превращается в упоительный полет. Кто из вас в детстве мечтал стать космонавтом?

Он оглядел присутствующих.

Те тупо жевали.

– Ага. Никто. А я вот мечтал. И сейчас мечтаю. А знаете почему? Не знаете. А я вам скажу. Потому что у меня есть шанс. И у вас он тоже есть. У всех нас есть шанс, его только нужно уметь использовать. А? Чего молчим? Правильно я говорю?

Сидящие по бокам мужчины в белых халатах кивали, и жир тек по их мощным гладко выбритым подбородкам, а из ближайшего поворота уже выворачивала машина. Белый катафалк с большим красным крестом на борту.

12

И тогда, в один момент все поняв, Ракитин побежал. Быстро побежал. В последний раз он так мчался лет двадцать назад, когда опаздывал на свое первое свидание. Тогда он опоздал, и та, которая его ждала, этого ему не простила.

Теперь он не мог опоздать. И не мог позволить себя догнать. Те двое, выплевывая на ходу остатки еды, тяжело дышали ему в затылок.

Ракитин припустил сильнее. Казалось, он не бежал, а летел. Парил над самой землей, не касаясь ее.

Вот остался позади подвал с его старым матрацем, промелькнула вывороченная из земли детская карусель. Вот он обогнал бесстрастного Петруху, дефилирующего уже без коляски. Затем был угол дома, о который тер свой мохнатый бок мишутка. Все это и многое другое оставалось позади, в недалеком и нежном прошлом.

Бегущий Ракитин обернулся. То, что он увидел, заставило его задохнуться, наполняя ужасом горящие легкие. Громко и натужно урча, его нагонял белый катафалк. Он слегка переваливался с боку на бок, словно его нутро раскачивали сумасшедшие пассажиры.

Ракитин поднатужился из последних сил и ворвался на спасительную территорию парка, где он когда-то гулял с Тузиком. Ловко лавируя меж темных стволов, перепрыгивая невысокие кусты, он вдруг понял, что ему сейчас нужно сделать. На бегу вынимая из карманов купюры, Ракитин взмахнул руками, бросая их вверх.

Это был настоящий фейерверк. Два ярких денежных взрыва не только остановили преследование, но и сбили преследователей с ног. А Ракитин уже летел, не в силах остановиться. Нет, он уже не боялся. Никого и ничего. Пролетая мимо водосточной трубы, с которой когда-то сорвал достопамятное объявление, он нашел ее свежевыкрашенной, как глаза ангела, упоительной синевой.

Трубы, зовущей в небо.