Удушенный

Переднее крыло и шина Лиама задевают днище машины Ноа. Моя кровь громко стучит в ушах, делая невозможным слышать радио. Я молча сижу на краю своего кресла, пока время замедляется, кадр за кадром, и происходит авария.

Машина Ноа переворачивается на бок и продолжает кувыркаться. Один раз. Второй. Три чертовых раза. Она снова подпрыгивает, прежде чем ее протаскивает по дороге, врезаясь в барьер на скорости примерно сто семьдесят миль в час. Срань господня. Вся нижняя часть его машины обнажена, шины вращаются, жидкость течет по металлу.

Слезы заливают мои глаза от того, что Ноа не отвечает ни на какие радиовызовы. По моему лицу струится влага. Отец Софи говорит в рацию, единственный голос в тихом гараже.

Из машины Ноа, несмотря на моросящий дождь, валит дым. Он поднимается вверх, затемняя воздух над ним. Радио снова молчит. Оранжевые языки пламени лижут красную краску машины Бандини, марают ее, придают ей неправильный вид.

Ноа говорит в рацию.

– Черт, здесь пожар. Я перевернулся. Пожалуйста, вытащите меня отсюда! Сейчас же! – Мое сердце замирает от его тяжелого дыхания, его голос выдает его страх.

Пламя охватывает кабину машины. Желчь скапливается в горле, мое тело борется всеми силами, чтобы сдержать ее.

Отец Софи говорит в микрофон. – Они уже едут. Сохраняй спокойствие, Ноа! Мы вытащим тебя оттуда. Сделай несколько глубоких вдохов. Они сейчас принесут огнетушители.

– Где, черт возьми, команда безопасности? Кран? Мой костюм горит! Из машины идет тонна дыма, мне трудно дышать. – Его затрудненное дыхание заглушает радио.

Отец Софи берет ситуацию под контроль и спрашивает, нет ли у Ноа травм. Мое сердце замирает от паники, звучащей в его голосе.

Я не могу ничего сделать, только смотреть. Я беспомощна и не контролирую ситуацию. Наконец появляется команда безопасности с огнетушителями, белая пена заливает машину Ноа, стекая по красной краске, словно облако. Они справляются с пламенем в рекордное время, но все равно кажется, что прошла целая вечность. Я не обращаю внимания на комментаторов по телевизору. Мои ноги двигаются сами по себе, я сажусь, прежде чем колени подгибаются.

Бригада подводит кран, чтобы убрать машину Ноя от барьера.

Я всхлипываю над его отчаянными мольбами выпустить его, расстроенная тем, сколько времени это занимает. Боже, это похоже на пытку. Зная, что он чувствует себя слабым, зная, что я не могу ничего сделать, кроме как сидеть и смотреть, как команда безопасности все делает. Не иметь возможности помочь человеку, которого я люблю, – это десять уровней отстоя.

Я делаю глубокий вдох, когда кран поднимает его машину. Его тело выползает из-под куска металла с помощью членов команды. Этот образ я никогда не выкину из головы. Он бросает свой шлем на траву, головной убор подпрыгивает, тело дрожит, когда он вдыхает свежий воздух.

Невидимые иглы вонзаются в мое сердце, когда я смотрю, как он располагается на траве. Он лежит там беззащитный, уже не тот, что обычно, жесткий, конкурентоспособный и храбрый. Слезы текут по моему лицу, подражая тем, что показывают по телевизору. В такой момент нельзя уединиться.

Мои грустные слезы сменяются облегчением, когда команда безопасности проверяет его и дает добро. Это большая удача – выйти невредимым из такой аварии.

Софи обнимает меня, ее руки крепко сжимают меня, запах кокоса и лета окутывает меня. У меня течет из носа, и зрение затуманивается, когда команда безопасности увозит Ноа от места аварии.

– С ним все будет в порядке. Машины созданы для таких случаев, к тому же есть все новые меры предосторожности.

Я еще раз обнимаю Софи, благодарная за ее дружбу в такое время. Мое тело замирает от голоса Ноа. Я отстраняюсь от Софи и бросаюсь в объятия Ноа.

Его тело напрягается, прежде чем его руки обхватывают мои, не обращая внимания на то, кто смотрит. Он вдыхает мой запах, слезы снова брызжут из моих глаз, поражая меня всеми видами эмоций. Я плачу ему в грудь, пока он прижимает мое дрожащее тело к себе.

– Я была в ужасе. Я рада, что ты в порядке, – бормочу я ему в грудь.

– Я всегда буду в порядке и вернусь к тебе. Эти машины выдержат бомбы. Я люблю тебя. – Он сжимает меня, шепча эти слова мне на ухо.

Я делаю еще один глубокий вдох, ужасный запах Ноа проникает в мои легкие. Смесь жженой резины, дыма и пота. Я стараюсь не задохнуться, прижимаясь к нему.

Когда я успокоилась, я отстранилась от него и осмотрела его на предмет повреждений. Кроме покрасневших щек, с ним все в порядке. Слава Богу. Его мутные глаза смотрят на меня, поблескивая под флуоресцентным освещением.

Я испускаю долгий вздох. Мой позвоночник выпрямляется под жужжание оборудования ямы. После всего, что произошло сегодня, мне нужно поговорить с Санти. Осталась одна гонка, и он заслуживает правды, потому что я забочусь об обоих моих мальчиках Бандини.

Мы отстраняемся друг от друга, и мой взгляд падает на пол.

Цвет сланца выглядит завораживающе.