Читаем Уехавший остался дома полностью

Хотел он тотчас же в дорогу,

Попробую отговорить.

Элиса

Вы за письмом должны явиться.

Эстебан уходит.

ЯВЛЕНИЕ VII

Элиса, Аурельо, Фелисьяно, Октавьо,

Паула, Фисберто

Паула (Элисе)

Ну, вы хитрить не мастерица!

Элиса

Ах, если б я могла хитрить!

Аурельо

Он полагал, что до сих пор

Былые связи сохранил я?

Фелисьяно

Повидимому, так сеньор.

Аурельо

Он - Карлос? Имя не забыл я?

Фелисьяно

Кто ж, как не Карлос!

Аурельо

Отчего?

Фелисьяно

Сам император Карл его

Крестил.

Аурельо

Неслыханная милость!

Но где же, как это случилось?

Октавьо

Фелисиано шутит!

Аурельо

А!

Уж я готов был шутку эту

Принять за чистую монету.

Ну, вы беседуйте пока,

А я пойду полюбоваться

Конем, что я купил вчера.

Октавьо

Не лучше ль им вдвоем остаться,

Отец? Мне кажется, пора

Им побеседовать одним,

Без этой чопорности строгой.

Аурельо

Да, да! Венчаться завтра им

Пускай поговорят немного.

Аурельо и Октавьо уходят.

ЯВЛЕНИЕ VIII

Элиса, Фелисьяно, Паула, Фисберто.

Фисберто

Сеньора Паула, если там

Недолго свадьбы ждать осталось,

То мне бы очень улыбалось,

А также, думаю, и вам,

Чтобы, забыв о беспокойстве,

И мы влюбились - вы и я.

Паула

Ей-богу, я в таком расстройстве,

Что мне совсем не до тебя!

Отстань! Сейчас уедет кто-то,

Кто душу унесет мою,

Из-за кого я слезы лью.

Фисберто

Уедет? Только и всего-то?

Паула

А? Мало этого ему!

Фисберто

Вот уж не думал, признаюсь,

Что вы такая!

Паула

Ну и пусть!

Фисберто

Нет у вас вкуса.

Паула

Почему?

Фисберто

Ты знаешь, кто он, этот малый?

Мы типами зовем таких

В Мадриде.

Паула

А скажи, пожалуй,

Чем это он похож на них?

Фисберто

О всяком, у кого обличье

Что не найти его чудней,

И голос не как у людей,

И в говоре косноязычье;

Кто, словно пугало, стоит

Или, как кукла, разукрашен,

Кто важничает, кто сердит,

Кто прям как жердь, кто дик и страшен,

Чей воротник кругом ощипан,

Кто ус злодейский теребит,

Кто, высунув язык, бежит,

В Мадриде говорят, что тип он.

Паула

Какими посмотрел ты злыми

Глазами на него!

Фисберто

Я зол!

А если посмотреть твоими,

Так он - орел?

Паула

А что ж? Орел!

Тот, кого типом ты назвал,

Он - кто? Красивый он мальчишка.

Не то что плут он, а плутишка,

И умница, и всем он взял!

Рука на струнах - и гитара

Так у него и говорит!

Рука на шпаге - от удара

Так альгвасил и полетит!

Такой он выдумщик, что жутко.

Когда ты с ним, то как в огне.

И правда у него и шутка,

Как мясо с салом в ветчине.

Он замечательный поэт,

Какие пишет сегидильи!

Танцует - будто носят крылья,

За пируэтом пируэт.

Такие ноги - вот примета,

Что благородным он рожден!

Да, настоящий рыцарь это!

Хоть беден он - идальго он.

Фисберто

Как ослепляет, Паула, страсть!

Ведь это просто обезьяна.

Паула

Молюсь я, чтоб ему попасть

В чистилище, к умершим.

Фисберто

Странно!

Зачем к умершим?

Паула

Кто уехал,

Тот вроде умер. Вот беда!

А будь он здесь...

Фисберто

Уж я б тогда!..

Паула

Что ты?

Фисберто

Уж я б тогда заехал...

Паула

О господи! К нему во двор?

Фисберто

Эх, жалко, что сеньор мой с нами!

Паула

Ну ладно, тише ты с руками!

Не регент ты, а я не хор.

Фисберто

Фелисиано-то, однако,

С невестою не говорит.

Паула

Смотри ты! И она молчит.

Фисберто

Хорошее начало брака!

(Тихо, к Фелисьяно.)

Что это? Время вы теряете,

Ни слова ей не говоря.

Фелисьяно

Она молчит, молчу и я.

Зачем быть в тягость?

Фисберто

Вы играете

_Орначуэльских молодых_?

"Жених, поешьте!" - "А невеста

Ест или нет?"

Фелисьяно

Я просто места

Не нахожу, и чувств моих

Не понимаю сам. Что тут:

Любовь? Едва ли. Ревность? Рано.

(Элисе.)

Сеньора, ваш Фелисиано

Покинет вас. Я вызван в суд

По делу.

Элиса

О, само собою,

Я отпускаю вас, сеньор!

Фелисьяно

Повелевайте с этих пор

Супругом вашим и слугою.

Из ваших просьб я заключу,

Что ими вы меня признали.

Элиса

Согласна я, чтоб вы узнали,

Что вам служить и я хочу.

Я буду вас считать супругом,

Я эту честь ценю вполне.

Фелисьяно

Великие сердца вдвойне

Бывают милостивы к слугам.

Фелисьяно и Фисберто уходят.

ЯВЛЕНИЕ IX

Элиса, Паула.

Паула

Ну, ни того нет, ни другого,

И можно вас теперь бранить.

Как можно было говорить

Так сухо с ним и так сурово?

Я знаю, это оттого,

Что Карлос уезжает. Да,

Но ежели пришла беда,

То мужество нужней всего.

Где ваши мысли-то витают?

Элиса

Уедет свет моих очей!

Где он сейчас? Ждет лошадей?

Паула

Да, там уж, верно, запрягают.

Элиса

Я гибну! Это смерть и ночь,

Мне это жизни будет стоить.

Паула

Есть еще время все расстроить.

Элиса

Да, я должна себе помочь.

Что честь! Пожертвовать я рада

Всем, только бы поправить зло.

Паула

Ну, если до того дошло,

Я думаю, сеньора, надо

Не тут сидеть, а поспешить

К подруге - все равно, к кому

А я сейчас бегу к нему.

Элиса

Он не захочет говорить

Так его ревность ослепила.

Паула

Придет! Он любит вас еще.

Элиса

О честь! Во имя я твое

Все сделала, что можно было.

Прости ж и дай мне безоглядно

Теперь любить!

Паула

Куда пойдем?

Элиса

К Лауренсии. Я ей во всем

Откроюсь.

Паула

Это близко. Ладно!

Уходят.

КОМНАТА В ДОМЕ ЛАУРЕНСЬИ

ЯВЛЕНИЕ X

Лауренсья, Сабина.

Лауренсья

Как быстро ты его нашла!

Сабина

Под окнами ее бродил он.

Лауренсья

Сказала ты, чтоб приходил он?

Сабина

Да. И записку отдала.

Когда записку он прочел,

Смеялся чуть не до упаду.

Лауренсья

Беги же вниз. Открыть им надо.

Сабина

Эстебан тоже с ним пришел.

Лауренсья

Ах, что Эстебан! Где он? Скоро?

Сабина

Сюда идут.

Лауренсья

Я вся дрожу.

Куда его я усажу?

ЯВЛЕНИЕ XI

Те же, Карлос и Эстебан.

Лауренсья

Перейти на страницу:

Похожие книги

Наводнение
Наводнение

Роман «Наводнение» – остросюжетное повествование, действие которого разворачивается в Эль-Параисо, маленьком латиноамериканском государстве. В этой стране живет главный герой романа – Луис Каррера, живет мирно и счастливо, пока вдруг его не начинают преследовать совершенно неизвестные ему люди. Луис поневоле вступает в борьбу с ними и с ужасом узнает, что они – профессиональные преступники, «кокаиновые гангстеры», по ошибке принявшие его за своего конкурента…Герои произведения не согласны принять мир, в котором главной формой отношений между людьми является насилие. Они стоят на позициях действенного гуманизма, пытаются найти свой путь в этом мире.

Alison Skaling , Евгений Замятин , Сергей Александрович Высоцкий , Сергей Высоцкий , Сергей Хелемендик , Элина Скорынина

Фантастика / Приключения / Детективы / Драматургия / Современная проза / Прочие приключения
Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия