Читаем Уехавший остался дома полностью

Чтобы тебя найти, и все:

Честь, имя доброе и душу,

А может быть, и жизнь мою

Я погубила, я нашла

Тебя, запрятанного где-то

В углу, куда я заглянула,

Спасаясь от моих родных.

А! Так? Довольно! Ты сегодня

Увидишь, как твоя Элиса

Выходит за Фелисиано.

Карлос

Но выслушай меня...

Элиса

Ни слова!

Такой вине нет оправданий.

Так вот она, твоя дорога

Во Фландрию, вот твой отъезд!

(Убегает.)

Карлос

Элиса, милая Элиса,

Элиса, радость глаз моих,

Звезда моих очей, Элиса!

Эстебан

Довольно вам, ее уж нету!

(Пауле.)

Постой, о Паула дорогая.

Стой, Паула, свет моих очей,

Постой, очей моих соринка,

Послушай!

Паула

Провались, мошенник,

С сеньорою Сабиной вместе!

Где хочешь прячься у нее!

(Убегает.)

Карлос

Прости, но я бегу за этой

Жестокой.

Лауренсья

Но, послушай, Карлос.

Карлос

Ты понимаешь все, позволь же

Мне удержать ее!

(Убегает.)

Сабина

Послушай,

Эстебан...

Эстебан

К чорту! Расшибу!

(Убегает.)

Лауренсья

Вот до чего мы доигрались!

Вот астрология твоя!

Но я найду, найду я средство

Исправить все! Кто страстно любит

И борется, всего добьется.

Сабина

Так что ж, вы в Карлоса влюбились?

Лауренсья

Ну, если хочешь знать, окажу:

Кто сильно любит, долго помнит.

Мой настоящий, кровный мой

Фелисиано, если только

Его уступит мне Элиса.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

УЛИЦА

ЯВЛЕНИЕ I

Фелисьяно, Фисберто.

Фисберто

Так и сказали?

Фелисьяно

Верный я

Придумал ход и распрощался.

А он без свадьбы там остался

И, полагаю, вне себя.

Фисберто

И запросили, в самом деле,

Четыре тысячи еще?

Куда же слово-то свое

Ненарушимое вы дели?

Фелисьяно

Отдать им ту? Нет, невозможно!

Фисберто

А ваша честь?

Фелисьяно

Злорадный смех,

Да, смех в лицо страшнее всех

Упреков совести тревожной.

Фисберто

В успехе у меня сомненье.

Фелисьяно

Что так?

Фисберто

Подписан договор,

И это выйдет преступленье,

А для идальго и позор.

Когда вы слово, только слово

Нарушите, скажу вам я:

Вы унижаете себя,

Вы жальче нищего любого.

А тут и подпись: все на месте.

Фелисьяно

Так было прежде. А сейчас

Где верность ты нашел, у нас,

И прямоту, и слово чести?

И подписи и уверенья

Как пена или облака,

В словах и перьях дуновенье

Повеявшего ветерка.

Фисберто

Все то, о чем вы говорите,

Слова на ветер, напоказ,

Не то, что связывает вас.

Да вот вы сами рассудите.

Когда приятель обещает

Быть верным в счастьи и в беде,

Ну, словом, всюду и везде,

И обещанье забывает,

Чорт с ним, не велика беда.

Когда король или вельможа

Сулит вам милости и тоже

Обманет, это плохо, да.

Но уж таков обычай, видно.

Судья, который вам сулит

Защиту ото всех обид

И покидает вас бесстыдно,

Что честь ему? Из-за гроша

Готов он засудить любого.

И дива нет тут никакого:

Он плут, чернильная душа.

Что женщине о страсти врет

Любовник письменно и устно,

И так же пылко и искусно

Она истории плетет,

Так повелось, их не осудят.

Что врут портной и чеботарь

Естественно. Так было встарь

И, вероятно, так и будет.

Но если подпись кто поставил,

То тут нарушить договор

Стыд настоящий и позор,

Вас это просто обесславит.

Да ведь и суд недалеко,

И вас принудить можно силой.

Фелисьяно

Нечестность с женщиной, мой милый,

На это смотрят так легко!

Пока мужчина слова "да"

Перед священником не скажет,

Никто его ни с кем не свяжет,

И не боится он стыда.

Ты знаешь, как легко бросают

Невест и не идут к венцу?

Фисберто

Не очень это вам к лицу.

Фелисьяно

Пусть ветреным меня считают

Или корыстным. Мой ответ:

Они меня хотели силой

Женить на их невесте милой,

Да просчитались.

Фисберто

Вовсе нет.

Хоть вас он у себя нашел

Незваного, он благородно

Позволил вам решать свободно.

Фелисьяно

Фисберто, ты с ума сошел!

Лакей не смеет с господином

Так разговаривать. Ты глуп!

Фисберто

Идут сюда.

Фелисьяно

Стань за уступ,

Закрой лицо.

Фисберто

А не пойти нам

К Лауренсии и подождать?

Фелисьяно

Час слишком поздний для визита.

Фисберто

Так дальше надо отойти-то!

Зачем терпенье искушать

Октавио? Мир обратится

В войну.

Фелисьяно

А что ему?

Фисберто

Исход

Он гневу своему найдет

И за Элису оскорбится.

ЯВЛЕНИЕ II

Те же, Карлос и Эстебан в ночных костюмах.

Эстебан

Смотрите, кто-то здесь стоит!

Карлос

Пойди взгляни, что там такое...

Ну, что, Эстебан?

Эстебан

Там их двое.

Карлос

А вид какой?

Эстебан

Блестящий вид.

Карлос

Уж не жених ли?

Эстебан

Все возможно.

Согнать с дороги этих двух?

Карлос

Ну, покажи свой пылкий дух!

Закрой лицо. И осторожно!

Чтоб не был ты в движеньях спутан

И действовать рукою мог:

Удар наносят быстро в бок

При встрече с тем, кто в плащ закутан.

Эстебан

Ну, вот, готов ко всем ударам!

Карлос

Я жду, а ты иди вперед.

Эстебан направляется к Фелисьяно и Фисберто.

Фисберто (тихо, к Фелисьяно)

Один из них сюда идет

Лицо скрывает он недаром.

Фелисьяно

Как угрожающе подходит!

Фисберто

Тут или хитрость, или он

На ловлю посланный шпион

И стражу за собою водит.

Эстебан

Кто вы?

Фелисьяно

А кто такой вы сами,

Скажите? Спрашивать легко.

Эстебан

Не видите?

Фелисьяно

Вы далеко...

Ну?

Эстебан

Кабальеро перед вами.

Фелисьяно

А для чего вам это надо,

Как я зовусь и кто такой?

Эстебан

Меня послал начальник мой.

(В сторону.)

Ох, плохо сыграно!

Фелисьяно (тихо, к Фисберто)

Засада!

За ним ночной дозор. Идем!

Где ищут ссоры безрассудной,

Сдержать себя бывает трудно.

Безумцем станешь с наглецом.

Фисберто

Да, увильнуть от них разумно.

Я чту их, но с жезлом глупец

Страшней, чем с палкою слепец

Или со шпагой полоумный.

Фелисьяно и Фисберто уходят.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Наводнение
Наводнение

Роман «Наводнение» – остросюжетное повествование, действие которого разворачивается в Эль-Параисо, маленьком латиноамериканском государстве. В этой стране живет главный герой романа – Луис Каррера, живет мирно и счастливо, пока вдруг его не начинают преследовать совершенно неизвестные ему люди. Луис поневоле вступает в борьбу с ними и с ужасом узнает, что они – профессиональные преступники, «кокаиновые гангстеры», по ошибке принявшие его за своего конкурента…Герои произведения не согласны принять мир, в котором главной формой отношений между людьми является насилие. Они стоят на позициях действенного гуманизма, пытаются найти свой путь в этом мире.

Alison Skaling , Евгений Замятин , Сергей Александрович Высоцкий , Сергей Высоцкий , Сергей Хелемендик , Элина Скорынина

Фантастика / Приключения / Детективы / Драматургия / Современная проза / Прочие приключения
Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия