Читаем Уехавший остался дома полностью

Я в Кадисе. Я разорился

Почти. И все теперь трудней.

Вот и не замужем она.

Октавьо

Тебе пришлось на склоне лет

Краснеть из-за нее?

Ауpeльо

О нет,

Ведь шпага не обнажена!

Октавьо

Ты про Элису что-то знаешь?

Ты с грустью говоришь о ней.

Ауpeльо

Элиса - свет моих очей.

Октавьо

Кого опасным ты считаешь?

Кто повод дал?.. Ты так расстроен!

Ауpeльо

Никто мне повода не дал.

Октавьо

Письмо ей кто-то переслал?

Подарок? Свой или чужой он?

Ауpeльо

Пора ей замуж. Вот и все.

Вот тайная моя забота.

Октавьо

Ты видел или слышал что-то,

Что задевает честь ее.

Ауpeльо

Элиса наша - недотрога,

Хоть и без матери давно

Живет. И было бы грешно

В ней усомниться хоть немного.

Но как Элиса ни послушна,

Ей льстит - ох, девичьи сердца!

Влюбленность одного юнца.

Октавьо

Помилуй бог! Так равнодушно

Ты говоришь... Что значит это

"Ей льстит"?

Ауpeльо

Им всем дано гадать

О суженом и свадьбы ждать,

А он ей по сердцу. Да мне-то,

По правде если говорить,

Не нравится ее жених.

Октавьо

Ну, если ты покинул их,

Чтоб мне все это сообщить,

Теперь, когда ты мне открылся,

Не повернуть ли нам домой?

Ауpeльо

А что мы скажем?

Октавьо

Что с тобой

Подагры приступ повторился.

Ауpeльо

На бедный приступ все валить.

Когда сам рок ведет осаду!..

Октавьо

Тебе тут есть о чем тужить,

И мне заняться этим надо.

Боюсь, что сватовство ее

Невольной мне помехой будет.

Но лучше пусть об этом судит

Благоразумие твое.

Ауpeльо

А что?

Октавьо

Другое сватовство

Хотелось обсудить мне.

Ауpeльо

Чье же?

Октавьо

Мое.

Ауpeльо

А! Женишься ты тоже?

Октавьо

Ты против брака моего?

Ауpeльо

Ничуть. Тут что ж, союз сердец,

Или ты чтишь ее?

Октавьо

Тут все.

Ауpeльо

Кто ж это?

Октавьо

Ты встречал ее.

Ауpeльо

Лауренсия?

Октавьо

Она, отец.

Ауpeльо

Не плохо выбрал. Вот такой

И дочке сделать выбор, что ли...

Мы все-таки увидим поле,

Но - поле битвы, милый мой!

Октавьо

Он ей неровня, и забыл он

Об этом, вероятно? Да?

Ауpeльо

Он беден - в этом вся беда,

А то бы очень подходил он.

И если замуж выдавать,

Прислушиваясь к их причудам,

Поверь мне, разве только чудом

Брак этот счастье может дать.

Октавьо

Я робок.

Ауpeльо

Будешь и смелее:

Ты юн. Сейчас увижу вновь,

Что в сердце девичьем сильнее,

Дочерний долг или любовь.

КОМНАТА В ДОМЕ АУРЕЛЬО

ЯВЛЕНИЕ VIII

Элиса, Карлос, Паула, Эстебан.

Карлос

Уехал он! Как было трудно

Дождаться мне!

Элиса

И я ждала,

Ждала - и чуть не умерла.

Мне кажется, Я поняла,

Что терпит тонущее судно.

Но, Карлос мой, прошу тебя:

Из этой вольности не делай

Нескромности и слишком смелой

Не называй за то, что я

Доверилась тебе, любя.

Карлос

Ты вольностью назвать могла,

Что у себя в уединеньи

Ты с женихом своим была?

Элиса

Меняет время все: ушла

Любовь, за ней идет забвенье.

Карлос

Такой нет силы, что меня

Заставила бы измениться.

Не изменись сама, а я...

Одна мне перемена снится

Сказать: "Она - жена моя!"

Элиса

Так вот, клянусь тебе, мой милый,

Что ни гонения, ни рок,

Ни смерти сумрачная сила,

Ступая грозно на порог,

Не поколеблят мой чертог.

Когда я гнев их утолю,

Врагам и смерти будет видно,

Что я и мертвая люблю.

Карлос

Целую ножку я твою.

Элиса

А руки что же? Им завидно.

Карлос

Целую их - и столько раз

Целую, сколько букв таится

В том, что сказала ты сейчас.

И сможет ли душа-должница

За эту милость расплатиться?

Элиса, так ни разлученья

Ты не боишься, ни гоненья?

И даже смерти не позволишь

Убить твою любовь?

Элиса

Одно лишь

Сильней любви: повиновенье.

Карлос

Отец тебя заставить может

Забыть меня?

Элиса

Забыть? О нет!

Невыполним такой запрет.

О том, что душу мне тревожит,

Я только небу дам ответ.

Но он мне может запретить

Женою стать твоей.

Карлос

Скупою

Любовью хочешь ты любить!

Элиса

Я не в долгу перед тобою,

Я все хотела подарить.

Мои глаза - они твои,

И руки тоже. Я открыла

Тебе все помыслы мои

И ничего не утаила.

Но скажет мне отец мой: "Я

Другому отдаю тебя"

Напрасно мы томились, ждали,

И потеряешь ты меня,

Как будто мы чужими стали.

Карлос

Бог не попустит, чтоб такое

Страдание постигло здесь

То сердце, что полно тобою.

Эстебан (Пауле)

Что, в меланхолии?

Паула

Не лезь,

Уйди, оставь меня в покое!

Эстебан

Это чтоб я не лез?

Паула

Да, вы ли,

Другой ли чорт какой.

Эстебан

Клянусь,

Привык я, чтоб со мною были

Повежливей.

Паула

А я божусь,

Что больше с вами не вожусь.

Эстебан

Ревнуешь?

Паула

Вот еще!

Эстебан

К кому?

Чьи это сплетни - не пойму.

Паула

А эта лента, лгун ты низкий,

Не кажется ли одному

Пройдохе собственной распиской?

Эстебан

Как знак жестокости твоей,

Купил для шляпы бант я алый.

Паула

Нет, правда?

Эстебан

Верного верней.

Паула

Дай ленту мне.

Эстебан

Отдам, пожалуй,

Раз ты становишься добрей.

Паула

Моя любовь - нет ей конца.

Пускай хоть смерть, хоть все гоненья.

Одно здесь только преткновенье...

Эстебан

А что, скажи?

Паула

Повиновенье.

Я не ослушаюсь отца.

Эстебан

Как, есть отец и у тебя?

Паула

И любящий такой!

Эстебан

Так слушай:

Пусть среди лета буду я

Блаженствовать под старой грушей,

В прохладе потчуя себя

Вином, что булькает в бутыли,

Ильянским, что ли, да притом

Нежнейшей ветчины куском,

Да чтобы к ней приправы- были,

Иль в жаркой кухне зимним днем

Пусть я похлебку раздобуду,

И если я тебя забуду,

Блаженствуя, пусть попаду

Туда - в раю ли то, в аду,

Где я тебе слугою буду.

ЯВЛЕНИЕ IX

Те же и Маркина.

Маркина

Вам от Лауренсии прислали

Письмо. Сюда слугу впустить?

Элиса

И что ей вздумалось спешить?

Карлос

А где посыльный этот?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Наводнение
Наводнение

Роман «Наводнение» – остросюжетное повествование, действие которого разворачивается в Эль-Параисо, маленьком латиноамериканском государстве. В этой стране живет главный герой романа – Луис Каррера, живет мирно и счастливо, пока вдруг его не начинают преследовать совершенно неизвестные ему люди. Луис поневоле вступает в борьбу с ними и с ужасом узнает, что они – профессиональные преступники, «кокаиновые гангстеры», по ошибке принявшие его за своего конкурента…Герои произведения не согласны принять мир, в котором главной формой отношений между людьми является насилие. Они стоят на позициях действенного гуманизма, пытаются найти свой путь в этом мире.

Alison Skaling , Евгений Замятин , Сергей Александрович Высоцкий , Сергей Высоцкий , Сергей Хелемендик , Элина Скорынина

Фантастика / Приключения / Детективы / Драматургия / Современная проза / Прочие приключения
Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия