Читаем Уехавший остался дома полностью

Ах, если так несчастна я и если

Случайность вовлекла меня в такую

Великую беду, покажет время,

Отец, что я невинна!

Аурельо

Кабальеро!

Я вас нашел, застиг вас у себя,

Нет, больше! - в спальне дочери моей.

Я ни к чему вас не хочу принудить.

Не думаю, что было бы разумно,

Поймав на месте, силой вас женить.

Я просто предлагаю вам вопрос:

Хотите вы стать мужем ей?

Фелисьяно (тихо, к Фисберто)

Что делать?

Фисберто

Я думаю, что тут ловушка. Стоит

Сказать вам "нет" - и вас они убьют.

Ну, если будем драться, начинайте!

Попробуем пробиться. Выход где?

Фелисьяно

Все двери заперты у них, поверь!

Фисберто

Так соглашайтесь. Что-нибудь потом

Устроим, если дело не по вкусу.

Фелисьяно

Сеньор мой, для меня такое счастье

Быть не супругом, нет, - рабом покорным

Элисы, вашей дочери, что, право,

Небесной милостью считать я буду,

Что вы меня застали у нее.

Но, верьте, в первый раз я с нею вижусь.

Ауpeльо

Чтоб вы не думали, что я спешу

Воспользоваться вашим затрудненьем,

Я предлагаю вам идти спокойно

Домой и все обдумать на досуге.

Я не богат, но и не так уж беден,

Чтобы не мог приданого собрать

Такого, о котором мы могли бы

Поговорить, хотя душа Элисы

Вот лучшее приданое ее.

Фелисьяно

Чтоб знали вы, как дорожу я честью,

Оказанною мне, я вас прошу

Пойти со мной, и обещанья наши

Взаимные мы подписью скрепим.

Ауpeльо

Позвольте вас обнять.

Фелисьяно

От всей души.

Ауpeльо

Идемте к брату моему.

Фелисьяно

Прекрасно.

Фисберто (тихо, к Фелисьяно)

Что? Женитесь?

Фелисьяно

Ну, да!

Фисберто

А что же делать

Лауренсии?

Фелисьяно

А то же, что и мне.

Фисберто

Что ж именно?

Фелисьяно

Терпеть и примириться!

Фелисьяно, Аурельо, Октавьо,

Фисберто и Маркина уходят.

ЯВЛЕНИЕ XII

Карлос, Эстебан, Элиса, Паула.

Карлос

О, если бы они минуту

Еще помедлили, Элиса

Бездушная, ты, что готова

В неблагодарности сравниться

С надменной пальмой, безучастной

К тому, кто вырастил ее,

Мое взволнованное сердце

Не вынесло бы этой муки!

Я задыхался, я бы крикнул,

Чтоб выход дать тому страданью,

Которое сожгло мне грудь!

Когда я видел, как лукаво

Фелисиано вел с тобою

Беседу и пленял тебя,

Сто раз я руку клал на шпагу,

Сто раз я порывался выйти;

Но, понимая даже в гневе,

Что честь твою и честь семейства

Предам я низкому злословью

Толпы, которая охотно

Навету всякому поверит,

И опозорит, и распнет,

Я подавлял негодованье

И оставался в тайнике.

Как просчитался я, безумный!

Дождался только я того,

Что твой отец и брат застали

Тебя с другим, и ради чести,

Не ведая, что совершают,

Мои надежды свергли с неба

Благоволенья твоего

В тот ад, где я теперь блуждаю.

О, сколько раз хотел я верить,

Что это только страшный сон,

Что брежу я, что задремал я

У полога твоей постели!

Но вновь в глаза мои светила

И возвращала к страшной правде

Заря безжалостного дня,

И ложь, которую я видел,

Была душе моей набатом.

Нет, нет, я вижу, тут не сон!

Но если б даже сон я видел,

Уж слишком страшен он, Элиса,

Чтоб мог не пробудиться я.

Но хоть и показало время

Обманчивость твоих признаний,

Я не хочу, чтобы любовь

Тебя за лживость покарала.

Не говори мне о любви,

Элиса! Льстивыми словами

Из воздуха ты строишь замки

И клятвы пишешь на воде.

Пока они там рассуждают

О сроке свадьбы и приданом,

Пойдем со мной в мой бедный дом

Или в господнюю обитель,

Где нас соединят навеки:

Ведь перед богом я твой муж,

А ты жена моя. Чего же

Ты медлишь и стоишь? Пойми,

Они насилию подвергнуть

Хотят твою живую душу.

Но что же ты молчишь?

Элиса

Мой Карлос!..

Ах, мысли у меня мешаются!.. Не мой,

А только свой... А так недавно мой!..

Но с той поры придти успела гибель.

Когда тебе дала я обещанье,

Что буду я твоей, кто б мог подумать,

Что у судьбы такой Самсон найдется,

Который мимоходом храм разрушит

Моей любви и всех надежд моих?

Мальчишка этот глупый прикоснулся

К устоям, на которых я воздвигла

Свое блаженство, и они качнулись

И рухнули, и мы погибли все.

Твое негодование находит

Несчастьям этим объясненье в том,

Что я тебя забыла, мой любимый,

Что я изменчива... О боже! Нет!

Но преклоненье пред отцовской волей

Таилось у меня в душе, как видно.

И вот, когда он стал передо мною,

Как господин мой, - в сердце задохнулось

Желание и замерла любовь.

Он дал мне жизнь, и под его охраной,

Как птенчик, осеняемый крылами,

Я с детских лет жила. Я не могу,

Я права не имею не ценить

Его забот и быть неблагодарной.

Но если пощадит нас эта буря

Или твоя любовь и гений твой

Найдут такое средство, чтоб исправить

Непоправимое, - о, я с тобою!

С тобой твоя Элиса!

Карлос

Ты сказала:

Она со мною? Это не Элиса,

А просто женщина! Вот имя,

Которое тебе подходит

И внятно говорит о женской

Изменчивости. Все вы только

Непостоянство и измена.

О, если бы стояла здесь

Та, настоящая Элиса,

Она б свое сдержала слово!

Элисы больше нет в Элисе,

Она во мне, она в аду,

Который мне сжигает душу.

Все это не случайно было!

Нет, у тебя был уговор!

Нет, ты с Лауренсией недаром

Сегодня утром совещалась

И здесь поставила меня

За пологом своей постели,

Чтоб я увидел свой позор.

И поделом тому, кто ищет

Себе небесного блаженства

И благодати у алькова!

О, как меня ты излечила

От заблужденья моего!

Но позолоченною ножкой

Постели брачной я не буду

Вот этой львиной головою,

Что стережет твою постель.

Нет, я бегу от лжи и ложа,

Я по ветру теперь пускаю

Перейти на страницу:

Похожие книги

Наводнение
Наводнение

Роман «Наводнение» – остросюжетное повествование, действие которого разворачивается в Эль-Параисо, маленьком латиноамериканском государстве. В этой стране живет главный герой романа – Луис Каррера, живет мирно и счастливо, пока вдруг его не начинают преследовать совершенно неизвестные ему люди. Луис поневоле вступает в борьбу с ними и с ужасом узнает, что они – профессиональные преступники, «кокаиновые гангстеры», по ошибке принявшие его за своего конкурента…Герои произведения не согласны принять мир, в котором главной формой отношений между людьми является насилие. Они стоят на позициях действенного гуманизма, пытаются найти свой путь в этом мире.

Alison Skaling , Евгений Замятин , Сергей Александрович Высоцкий , Сергей Высоцкий , Сергей Хелемендик , Элина Скорынина

Фантастика / Приключения / Детективы / Драматургия / Современная проза / Прочие приключения
Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия