Уфимская литературная критика. Выпуск 7

В отличие от обалдуя мудрейший человек, великий Паскаль, в своем знаменитом «Пари» высказал мысль о том, что исполнение христианских норм аскезы – единственный реальный путь не только к загробному, но и к земному, плотскому счастью. Почему же Паскаль сказал так? Только ли потому, что излишества разрушают нашу плоть до срока и до времени сводят нас в могилу, только ли потому что пережор и перепой – верные тропы к страданию?

Нет, не только поэтому. По великому парадоксу Бытия за жизнеумерщвлением стоит жизнь, а жизневоспеванием – смерть. Язычники говорят про «подлинное мужество, отвагу, любовь к труду и знаниям», но, мягко говоря, забывают, что стоит за этими красивыми словами. Разве за «подлинным мужеством и отвагой» не стоят Атилла и Батый?! Разве кто-то осмелится упрекнуть в отсутствии мужества и отваги Наполеона или Гитлера?! Наконец, разве Ленин или Пол-пот не были мужественными борцами, отважно бросившими вызов всему миру?

Плотская любовь рождает монстров, из которых смертоубийственные дуэли самцов – наименьшее зло. Похоти плоти порождают бездну ненависти к сопернику, вражды и соперничества, бездну глумлений над ближним с целью доказать свое биологическое превосходство, выставить себя перед самками в качестве доминантного самца.

«Любовь к труду», будучи отделена от христианских добродетелей всепрощения, снисхождения и человечности, порождает отнюдь не светоносного трудолюбца. Она порождает мрачный хтонический типаж кулака-мироеда, зловещую фигуру всех, попавших от него в зависимость, угнетающего трудоголика.

Наконец, «любовь к знаниям» – для язычников «истинное качество полноценного человека», первое из их козырей – порождает атомную бомбу и экологическую катастрофу, смерть и пустыню. Недаром христианской традиции знаком образ демона Абраксаса, получеловека-полуспрута, отвечающего у сатаны за суетное любопытство и пустопорожнюю, бездуховную эрудицию.

Так значит, прав был мудрейший Паскаль! Не рай на Земле, а сущий ад способны принести языческие доблести. При разгуле «гераклов», при их взаимном выяснении отношений жизнь простого человека на Земле станет невыносимой. И уже стала – о чем ярко свидетельствует коэволюционная теория и новая книга Байкова.

Сама экологическая проблема сложилась на Земле только лишь потому, что человечество обуреваемо перевернутой, антиразумной системой приоритетов. От первородного греха наших прародителей мы унаследовали инстинкт стремления к торжеству вместо инстинкта стремления к смирению.

Если бы человек, по завету Христа, стал бы стремится возвысить себя тем, чтобы стать ниже другого, то никакой экологической проблемы Земля бы и не узнала. Но система приоритетов человека такова: я буду чувствовать себя тем лучше, чем выше поднимусь в социальной пирамиде. И вот люди идут с этажа на этаж пирамиды, давясь и толкаясь локтями, не замечая, что при движении вверх пространство жизни (по закону пирамиды) все более сужается. Людям все теснее и теснее на верхних ярусах пирамиды, их борьба и грызня за место становятся все более ожесточенными… Какое уж тут счастье?

В каждом соревновании много участников и только один победитель. Это значит – если ориентировать счастье на победу в соревновании – что автоматически большинство «неудачников» останется несчастным. А будет ли счастлив единственный из многих – победитель? Нет. Вообразите только тот конус ненависти и зависти, худших пожеланий и проклятий, который обрушат на него проигравшие! Так животное, биологическое торжество всегда оборачивается человеческим, социальным страданием и муками.

Мир людей соревнующихся – это мир несчастных людей. К тому же – если аргумент несчастливости и страдания недостаточен – люди в своем соревновании на потребительском поле довели планету до грани полного опустынивания. И это уже вопрос науки, вопрос коэволюционности, а не только вопрос веры и религии.

Вновь процитирую языческий портал:

«Когда обремененный заботами верующий христианин задавал своему "духовному пастырю" (т. е. "пастуху" – дословно) вопрос: "как жить" – тот советовал брать пример со "святых мучеников", аскетов, жизнь которых якобы "была подвигом".

Слово "аскетизм" происходит от греческого "аскео" – упражняю. По христианскому учению, аскетами называются люди, разными способами истязающие себя, удаляющиеся от "соблазнов Мира" и помышляющие лишь о "спасении души".

Аскетизм прославляется христианством. В "Житиях святых" можно прочитать, например, как "святой" Макарий Александрийский полгода ночевал в болоте, терпя укусы ядовитых насекомых. А "святой" Феодосий умерщвлял свое тело тем, что сидел нагишом в пещере, облепленной оводами.

Симеона Столпника церковь прославляет за то, что ел он только раз в неделю, по воскресеньям, и, чтобы "обуздать свою плоть", обвязался накрепко веревками – да так, что весь покрылся язвами и нарывами. Закончил свой "подвиг" этот чемпион аскетизма тридцатилетним стоянием на высоком столбе.