Угли войны

Свет в рубке моргнул. Погасли все экраны. Мы погрузились в темноту. С дальнего конца до меня доносилось тихое бормотание Лауры, только не разобрать было, молится она или бранится. Торпедного удара не было, значит оставалось единственное объяснение: то оружие, о котором она нас предупреждала, проникло в системы «Злой Собаки». Я еще не решила, что предпринять, когда возобновилась подача энергии и все стало как было.

Мы с Лаурой испуганно уставились друг на друга, гадая, не преждевременно ли то облегчение, которое каждая читала на лице у другой.

Я тронула пальцем капсулу связи в ухе:

– Корабль, ты здесь?

Ангельский лик «Злой Собаки» материализовался на главном экране, причем вид у нее был откровенно самодовольный.

– Здесь.

– Наш статус?

– Смотри.

Наружные камеры приблизили изображение «Фенрира» – бронзовая космическая батарея зависла, отражая брюхом сияние звездного горнила.

Я всем телом подалась к экрану, нахмурилась:

– Его заградительные орудия молчат.

Улыбка «Злой Собаки» очень походила на волчий оскал.

– Смотри дальше, – велела она.

В левой части экрана показалась торпеда, сразу за ней последовала другая.

– Это наши?

– Подожди…

Торпеда располагала дистанционным датчиком, который подрывал боезаряд при сближении на эффективное расстояние от цели. Первая разорвалась в паре сотен метров справа от носовой части «хищника», и он закувыркался, как бумажный стаканчик на ветру, показал светящийся нездоровой желтизной бок.

Вторая боеголовка нанесла coup de grâce[3].

Зайдя по дуге сверху, она ударила вращающийся корабль посередине, перебив спинной хребет. Смертельно раненный, волоча за собой дымный хвост, «Фенрир» пытался удержать контроль высоты. Я видела, как он работает маневровыми двигателями, силясь остановить вращение. Безнадежно. Большие куски поврежденной обшивки, отслаиваясь от корпуса, обнажали полурасплавленные внутренности. Вторичные детонации сотрясали его изнутри, и корабль, уже не способный противостоять яростному притяжению солнца, стал падать.

– Ни черта себе! – обомлев, выдохнула я.

Глаз было не оторвать от этой картины. Я почти не дышала.

«Фенрир», потеряв всякое подобие управляемости, завалился на бок и сорванным с ветки сухим листом летел в кипящий океан плазмы.

В голове у меня мелькнула мысль, живы ли еще капитан Паррис и остатки команды, укрытые в укрепленной рубке в центре корабля.

– Их надо спасти!

Но корабль уже врезался в поверхность звезды, расплескал огненные брызги газа, и я поняла: поздно. При целой наружной обшивке у людей еще была бы слабая надежда выжить. Но «Фенрир», уже подбитый нашими торпедами, расплавился изнури в считаные секунды.

Я бессильно откинулась назад, уставившись в яркое пятнышко на звездной поверхности, почти не в силах не только говорить, но и соображать, и наконец прохрипела одно-единственное слово:

– Как?

В лице «Злой Собаки» торжество смешалось с печалью.

– Я его обманула.

– Не понимаю.

Аватара стала серьезной.

– Мы вычислили, какого рода оружие покалечило «Хобо» и «Хейст ван Амстердам». Наши уважаемые гости Петрушка и Чайлд смогли подтвердить часть моих выводов.

– Да…

– Поэтому я приняла меры предосторожности. Скопировала свое ментальное состояние и инсталлировала его на основной сервер. После этого стерла память о своем плане и закопала настоящее свое сознание поглубже в процессинговый субстрат, прикрыв барьером, который придал ему сходство с кеш-хранилищем зашифрованных данных.

– И когда «Фенрир» атаковал…

– Он атаковал созданный мной дубликат сознания. У него не было причин заподозрить, что он имеет дело не с подлинной моей личностью. А пока он разбирался с двойником, я свободно отследила механизмы, которые он задействовал для инфильтрации, и тем же способом проникла в сознание «Фенрира», где деактивировала его оборонительные системы перед подходом выпущенных мною заранее торпед.

– Ты хакнула хакера, – выдохнула я.

«Злая Собака» грустно улыбнулась:

– Он так и не заметил меня в себе.

Лаура Петрушка со своего места слушала нас разинув рот. Но теперь она заговорила:

– И что дальше?

Хороший вопрос. Только что я ждала смерти. Но мы получили отсрочку, и на мне, на капитане, лежала определенная ответственность. Я села прямо и поправила бейсболку.

– Сколько времени до подхода «Адалвольфа»?

– Менее часа, – ответил корабль, резко переходя на деловой тон.

– Мы успеем к Мозгу раньше его?

– Возможно.

– Тогда постарайся.

Глаза у меня щипало от слез, которые я наотрез отказывалась проливать. Я хлюпнула носом, одернула манжеты и доверху застегнула молнию комбинезона.

– Полный ход, – отрывисто скомандовала я. – Нас ждут на грунте.

56. Аштон Чайлд

На дне лестничного колодца мы уперлись в ряд открытых камер, расположенных как лифтовые кабины в вестибюле отеля. Коридор за ними продолжался еще на дюжину метров и сворачивал под прямым углом.

Альва Клэй, остановившись, проверила связь в ушной капсуле.

– Глухо, – сказала она через секунду. – Вообще никакого сигнала.