Угодило зёрнышко промеж двух жерновов

Залп по мне последовал тут же – в «Вашингтон пост», второй по влиятельности газете Америки (4 февраля 1985): «Роман Солженицына, транслируемый “Голосом Америки”, вызывает тревогу. Части “Августа 1914” рассматриваются как неуловимо антисемитские» (в этой «неуловимости» пока оставлен простор для манёвра, лапу можно и отдёрнуть). Зато газета опросила «экспертов»: Ричарда Пайпса, моего принципиального оппонента (о выстреле Богрова «Солженицын не говорит ничего прямо антисемитского, но русским читателям ясно, что он обвиняет евреев в революции: Столыпин хорош для России и потому плох для евреев» —??); и вдову Проффера Эллендею, она теперь, видно, на много лет станет из ведущих экспертов по России («Солженицын скажет, что он – не против евреев, он только за русских, но это – тот великорусский национализм, которому если дать волю…»); и ещё же, ещё же американские историки, повторяющие с важностью ленинскую оценку Столыпина и что «Богров действовал как агент охранки», – ну кто, кто на свете лучше них понимает русскую историю? (Так как «Августа» по-английски ещё нет, то газета заказывала профессору Джону Глэду специально перевести все подозрительные на антисемитизм места – только их, только их, конечно! – и вынуждена была упомянуть, что он «не нашёл никаких оснований обвинять Солженицына в антисемитизме».) От себя же газета считает, что раз «эти пули уже убили династию в 1911», то Солженицын фактически приписывает победу коммунистов – Богрову[510].

Было бы шлёпнуто первое клеймо! – а уже на другой день «Бостон глоб» (да не одна она по Америке, за всеми не уследишь) охотно подхватила – перепечатала половину той же статьи, но заголовочек подсменила: «Новому “Августу 1914” приписывается антисемитский тон» (уже без «неуловимо») – и цитата из Пайпса вырвана крупнейшими буквами[511].

В те дни я, без остатка втянутый в свою работу, проскользнул по этим статьям как спросонья, загорающаяся склока не растолкала меня.

Но – каково Роджеру Страусу, будущему издателю «Августа» в Штатах? – ведь и он теперь как обвинённый! – да когда нечем отбиваться, ведь Виллетс тянет, тянет, перевод не готов. Немедленно и отважно Страус отправил опровержение в «Вашингтон пост»: «неуловимо-антисемитские пассажи в “Августе”? – полностью несправедливые и ложные предположения. И это всем станет очевидно, как только вот Гарри Виллетс в следующем году кончит перевод». Газета – не напечатала ответа. Страус послал для сведения Клоду Дюрану – а копию мне. Вот и помолчи: как я могу не ответить своему издателю? Я написал ему:

«До сих пор только в коммунистических странах существовали такие приёмы: 1) вешать публичные обвинения на книги, которых никто не читал и не имел возможности прочесть; 2) клеить грубые политические ярлыки на сложные художественные произведения. Теперь своей статьёй от 4 февраля “Вашингтон пост” переносит этот замечательный обычай в Соединённые Штаты, можно поздравить газету. Поразительно, на каком примитивном уровне они строят свои обвинения. Статья содержит и невежественные ошибки, выявляя незнание истории, – например, написали, что Столыпин был… министр иностранных дел и при нём – тогда почему “при нём”? – еврейские погромы, а их как раз и не было при нём»[512].

Конечно, я мог вот так ответить и публично – но я решительно не был настроен вступать в газетную американскую дискуссию.

Однако же – и не изолируешься вполне. Наш знакомец по темплтоновской поездке Джон Трейн попросил указать ему в «Августе» места, которые помогли бы опровергнуть «неуловимо-антисемитский» ярлык[513].

И тоже неудобно не отозваться. Садится за ответ Аля: «Август» вышел год назад по-французски – и во Франции никто не вскричал: «Антисемитизм!» А здесь – кто опровергнет, если книга ещё не доступна читателям? И что за цепь доводов? – раз Богров был еврей, а смерть Столыпина – несчастье для России, облегчившее революцию, – значит, Солженицын обвиняет евреев в революции 1917 года? Фактически – требуют цензурировать историю. Отчеканила Аля: «Писатель не может унижать себя и свои книги до оправданий перед журналистами, даже не читавшими этих книг, и перед советскими эмигрантами с весьма сомнительной биографией»[514].

Тут – у нас с Алей было расхождение: я вообще не хотел никому в Америке отвечать и ни в чём оправдываться. Бранят – не в мешок валят. Но Аля – гораздо чутче, нервней переживала эту атаку и теперь составляла для Трейна ещё и приложение – с копией моего ответа Страусу, с анализом передачи Лосева и науськанья докладных, и как Пайпс игнорирует источники, и как лгут о Столыпине.

Это воистину поразительно: и через 74 года после убийства Столыпина – правда о нём невыносима «свободной» прессе!

Итак, стали в Америке обсуждать книгу раньше её появления.