Угодило зёрнышко промеж двух жерновов

А общественный напор – такой необычный, непривычный для властей, да и для самих людей, напор, сотканный из решимостей, сознаний и воль, – он рос. И в пользу возврата моих книг, и самого меня – тоже. С лета и в осень 1988 лились потоком письма в редакции газет и журналов, звучали голоса на собраниях, митингах, вечерах: «Хотим знать правду! И что именно пишет Солженицын? Опубликуйте его книги!» (Многое мы узнавали из быстроотзывчивой тогда парижской «Русской мысли», другое – с большим иногда опозданием.) Недавно рождённая московская «Экспресс-хроника» и рижский самиздат ещё в январе 1988 требовали издать «Архипелаг» массовым тиражом и «провести солженицынские чтения к его 70-летию».

Но Партия неуклонно стояла на страже. В июле на высоком инструктаже в ЦК говорилось: «Мы не знаем, что Солженицын сейчас думает [это из-за моего молчания о Перестройке], если выскажется – может нарушить баланс сил». И теперь, после решения редколлегии «Нового мира», – твёрдо сказали Залыгину на самом верху: печатать «Архипелаг» нечего и думать, «не тот момент».

Но уже стоял Залыгин на гребне общественной поддержки. – От Союза кинематографистов обратился Андрей Смирнов к Председателю Президиума Верховного Совета (в тот момент – ещё Громыко)[615]: полная беззаконность высылки Солженицына, такой статьи в Уголовном кодексе давно нет! Просим отменить Указ о лишении гражданства и восстановить в ССП. – 4 октября Совет «Мемориала» – к Горбачёву: «Крайне озабочены, что в “Новом мире” публикация глав из “Архипелага ГУЛАГа” задержана на неопределённое время. О нём, прочитанном во всём мире, должен наконец вынести суждение тот народ, судьбе которого эта книга посвящена. Своей многострадальной историей он заслужил это право»[616]. – 6 октября 27 писателей – в секретариат ССП: восстановить Солженицына в Союзе писателей и просить Президиум Верховного Совета отменить Указ о лишении гражданства[617].

Промелькнуло от главы КГБ, почему-то украинского, Голушко: «О возвращении Солженицына вопрос не ставится». (Но уже – не «враг народа»?)

А через две недели, как в насмешку, под его же носом, в Киеве, в «Рабочем слове» железнодорожников – напечатали полный текст «Жить не по лжи»![618] – как бомбу. (От них сразу пытались перепечатать другие, другие – такие же малые газетки.) Вот в этот день, 18 октября, и совершился мой первый настоящий шаг на родину.

Тут в ЦК донесли, что Залыгин отважился поставить на обложку октябрьского номера «Нового мира» одну строку анонса: мол, в 1989 журнал напечатает что-то (неназванное) Солженицына. Вызвали Залыгина в ЦК и строго указали, что его затеи недопустимы и что он тащит в печать «врага», а в типографию дали прямую команду: остановить тираж! содрать обложки с уже готовых экземпляров (а их уже было чуть ли не 500 тысяч) – и пустить под нож, большевицкий размах!

Но и времена нове́ли: возмутились и сопротивились типографские рабочие: не хотели сдирать! А куда им жаловаться? Надумали: в «Мемориал». (В октябре от Димы пришло к нам и первое письмо, так мы узнавали подробности. Сергей Павлович тяжело пережил удар со сдиранием обложки. Дима с большой настойчивостью и выдержкой поддерживал Залыгина в его решимости. И главное – не ослабевал общественный напор.)

Зато, услужливо, 19 советских писателей, «сторонников перестройки» (надеюсь, имена их сохранятся), в коллективном письме в ЦК именно и просили: не время печатать Солженицына, это разрушит Перестройку! А известный «шестидесятник» добавлял отсердечно: не только не надо печатать «Архипелаг», но и не надо Солженицына как человека возвращать на родину: принесёт вред стране, монархист, вокруг него сгруппируются тёмные силы…

Обложки, конечно, содрали: советские – расходов не считают! Но именно от этих обложек и скандал разразился – всемирный[619]. И ксерокопии содранной обложки – ходили по Москве как самиздат.

Нет, времена у нас наступали не лизоблюдные. Протесты – катили. 21 октября группа из 16 писателей и академиков – Горбачёву: публикация Солженицына остановлена, но творчество его «всё равно дойдёт до отечественного читателя с непреложностью физического явления. Сегодня ожидают появления произведений Солженицына на родине не только как крупного литературного события, но и как несомненного свидетельства полноты общественного обновления, необратимости идущих в стране преобразований»[620]. – Тут же вослед, тому же Горбачёву – ещё 18 учёных, художников, писателей: «Мы крайне встревожены… Запрет публикации может подорвать доверие к идеям перестройки»[621]. – 24 октября, с вечера в Доме медицинских работников – в Президиум Верховного Совета: отменить Указ о лишении гражданства – 291 подпись (с их адресами!)[622].

И в последних числах октября – заседала в Москве в Доме кино конференция всесоюзного «Мемориала», съехалось немало бывших зэков с разных концов страны. И внесли предложение: голосовать за отмену «измены» Солженицына и Указа о лишении гражданства и высылке. И неминуемо было, что – конечно примут сейчас.