Угодный богу

– Ступай, ты слишком молод, чтобы все постичь.

Халосет понял, что его ничто не удерживает на ступенях храма, и поспешил смешаться с толпой. И хотя он упорно не желал подчиняться Сменкхаре, на какой-то миг он вдруг задумался, почему в его имя проникло созвучие, связанное с мрачным богом Сетом? Но размышлять об этом он не стал, спеша домой.

И с этого благословенного дня во дворе храма зазвучала музыка, бывшая до этого достоянием богатых и знатных людей, а теперь, по воле фараона, ставшая доступной для любого жителя Ахетатона. Лучшие музыканты исполняли прекрасные мелодии, посвященные новому богу. И музыка лилась, завораживая души людские, а вместе с музыкой текли слова Великого Гимна Атона. И каждый знал, что сочинил этот гимн сам фараон:

«Ты восходишь, прекрасный, на горизонте неба,

О, живой Атон, дарующий жизнь!

Когда появляешься на востоке неба,

Ты озаряешь все земли своей красотой.

Ты прекрасен, велик и сияешь высоко над каждой страной,

И пути твои обнимают все земли, тобой сотворенные,

Ты – солнце, и даешь им все,

И даруешь все своему благонравному сыну.

Ты далек от земли, но лучи твои греют землю,

Ты озаряешь все лики, но никто не знает твоих путей», -

эти слова поднимались над раскаленной землей и устремлялись к солнцу. Атон в ответ сдержанно улыбался, пряча улыбку за светом лучей, простирающихся до самой почвы. Он стремился обнять ее, сделать счастливым каждого, кто жил в тот момент на земле, и быть справедливым и милосердным.

«Ты всех поселил на своих местах

И всем дал, что нужно.

Дана каждому пища на каждый день,

И дни каждого сочтены.

Различны их речь и обличья их различны;

Ибо ты разделил народы.

Сотворил ты Хапи, и в Подземном царстве,

Чтобы люди Египта жили,

Повинуясь воле твоей,

Ибо ты их создал для себя,

О Владыка всего на свете!

Утомляют они тебя,

О Владыка всех стран, над которыми ты

Каждый день сияешь для всех,

Ты, исполненный благодати Диск Дня».

Атон смотрел вниз с поднебесья, глаза его были открыты и светились радостью от начинаний, происходивших в Ахетатоне.

«И далеким землям даешь ты жизнь.

Сотворил для них Хапи ты в небесах,

Дабы мог он спуститься к ним

И разлиться разливом в горах,

Словно море.

И поля напоить во всех городах,

Превосходим твои замыслы,

О, Владыка Вечности!

Небесный Хапи – подарок твой

Чужеземным народам

И стадам их, что шествуют на своих ногах.

Но истинный Хапи вытекает

Из подземного царства».

Атон с улыбкой наблюдал, как люди, получившие новые имена, спешили похвастаться ими перед сородичами, а те, в свою очередь, тоже бежали в храмы. Ими двигало простое любопытство, а не благоговение, но все больше людей волновались происходящими в Египте событиями, все больше земель откликалось на реформы Эхнатона.

«Питают лучи твои каждое поле;

Когда ты восходишь,

Все поля живут и цветут для тебя.

Создавая зиму с ее холодами

И лето с его жарой,

Все ты сделал себе по вкусу.

Ты создал небеса высоко над землей,

Чтобы с них сиять и с них видеть

Все, тобой сотворенное.

Ты – один, восходящий над всеми

В своем облике диска, живой Атон,

Восходящий высоко, сияющий издалека,

И одинаково близкий.

Все глаза тебя видят воочию,

Ибо ты – Атон, сияющий днем над землей».

Слова искренности лились в поднебесье из самого сердца Эхнатона и звучали так громко, что были слышны там, где среди звезд шевелило лучами желтое мохнатое солнце.

«Ты в сердце моем,

И никто не знает, как твой сын,

Неферхепрура, Ваэнра.

Ты дал ему мудрость и мощь свою,

Дал постичь свои замыслы.

Земля существует в твоей руке,

Какой ты ее сделал.

Когда ты восходишь, она живет,

Когда ты заходишь, она умирает,

Ибо ты сам – творение дня,

С тобою люди живут.

Доступна глазам красота,

Пока ты на небе».

И видел бог-солнце, как слова фараона охватывают землю египетскую, как они, подобно следу от камня, брошенного в воду, расходятся по стране. И люди сами свергали звероподобных богов, стирали со стен надписи, прославляющие Амона, Мут, Сета, Птаха. Но со скорбью взирал Атон с высоты своей на людской разбой, когда толпа громила храм, забирая драгоценности и соскабливая позолоту со священных стен. И когда жрец этого храма хотел остановить их, он был убит брошенными в него камнями, выломанными из пола. И упал он с пробитой головой на светлый камень ступеней. И двое всадников на быстрых лошадях доставили его тело к хозяину прекрасного особняка, соседствующего с храмом. И был разгневан хозяин-аристократ, и собрал он всех воинов своей охраны, и двинулся вместе с ними к разграбляемому храму, где обезумевшие от жадности люди выковыривали драгоценные камни из глаз изваяний. И принялся он рубить нечестивцев, посягнувших на то, что еще вчера было свято. И падали они, истекая кровью и моля о пощаде, на вывороченный пол, и обращались к солнцу, изувеченные и полные страданий. Но не отвечал им бог Атон, отводя свой взгляд от тех, кто был корыстолюбив и вероломен. И знал Атон, что в одночасье не изменить людей, и сын его Эхнатон тоже ведал об этом.

«Ты сотворил все для сына,

Возникшего из плоти твоей,

Для Владыки Верхнего и Нижнего Египта,

Живущего в праведности,

Для повелителя Двух Земель,