Угол покоя

Оливер сидел некоторое время, глядя в огонь. Потом молча наклонился к фонарю, взял его, поднял стекло, щелкнул у фитиля огнивом и стал ждать, чтобы пламя превратилось из точки в линию. Ветер вздыхал, полз, припадал к утесу. Наверху палатка Вэна уже не светилась, и выступ холма мешал Сюзан видеть, горит ли свет в хижине. Она смотрела на лицо мужа – он вглядывался в огонь фонаря. Что он сейчас скажет? Неужели приговорит их к расставанию, которого не хочет никто, просто в угоду своему мужскому принципу, что муж не должен пользоваться деньгами жены?

От фонаря, который он держал близко, на щеку ложилась тень его уса. Потом он опустил фонарь. Брови были сведены, морщинки, расходившиеся от уголков глаз, углубились.

– Только бизнес, значит? Что ты думаешь, Фрэнк?

– У меня нет мнения, – сказал Фрэнк. – Но я бы остался.

– Уайли?

– Я тоже.

– Хорошо, – сказал Оливер. Посидел несколько секунд – губы сжаты, глаза смотрят в костер. – Фрэнк и Уайли остаются, их ждет награда на небесах или когда‑нибудь в будущем. Сюзан, как Шейлоку, причитается фунт мяса, вырезанный из компании. Все мы, получается, в одной лодке – в канальной барже. Может быть, сумеем даже оставить Вэна. Мы все хотим этого, да? Хорошо, мы, черт возьми, построим лучший дом в Айдахо. Я назначаю себя архитектором и главным инженером.

Он встал и помахал фонарем около своей головы. Радостные возгласы.