Уголок весёлого архивариуса - 1 (60-е годы)

Был в пушкинские времена такой поэт второго разряда — Михаил Данилович Деларю. Вообще-то очень осторожный поэт. Пушкин писал о нем: «Даларю слишком гладко, слишком правильно, слишком чопорно пишет…» Но как-то Деларю воспарил… В журнале «Библиотека для чтения» он поместил перевод стихотворения Виктора Гюго «Красавице». Вздумав посоревноваться в силе выражения с мастером французского стиха, он в переводе отошел от оригинала и «наворачивал» бесчисленные красоты. Он писал:

И если б богом был, — селеньями святыми
Клянусь, — я отдал бы прохладу райских струй,
И сонмы ангелов с их песнями живыми.
Гармонию миров и власть мою над ними
За твой единый поцелуй!

Крылов, прочтя эти восторги Деларю, приписал на журнальной странице убийственные две строчки:

Мой друг, когда бы был ты бог,
То глупости такой сказать бы ты не мог.

Веселый Архивариус благодарит художника Михаила Беломлинского, который нарисовал все картинки для „Уголка* в 1965 году

1966

№ 1

Старательный Иоган-Давид и мечтательный Шарль-Франсуа

Жили-были примерно в одно и то же время (во второй половине XVIII века) два славных строителя, два ученых архитектора. Иоган-Давид Штайнгрубер жил-был в маленьком германском городе Ансбахе, а Шарль-Франсуа Рибар — в самом большом французском городе Париже. Оба архитектора оставили по себе память не столько своими постройками, сколько диковинными проектами построек не осуществленных.

Штайнгрубер, видно, был очень старательным человеком. Дело свое он решил изучить, что называется, «от А до Я», вернее «от А до Z», так как он пользовался латинским алфавитом. Намерения добросовестного зодчего не расходились с его делами. Он принялся за «А» и в результате упорного труда дошел-таки до «Z». Но совсем не в переносном смысле! Штайнгрубер действительно аккуратнейшим образом, преодолев массу трудностей технического порядка, начертил 23 проекта зданий — с многочисленными залами, спальнями, кухнями, зимними садами, террасами, — в плане изображавших 23 буквы латинского алфавита. Ни одна из букв архитектурной азбуки Штайнгрубера не была построена. Да и будь построена — кто бы мог оценить оригинальный замысел архитектора! Разве что перелетные птицы — ведь здание в плане можно увидеть только сверху. Единственным памятником Штайнгруберу остались пыльные листы проектов на полках архитектурных архивов.

Такой же памятник, даже более фантастический, создал себе и Шарль-Франсуа Рибар. Он немало потрудился над проектом дворца под названием «Триумфальный слон». На этой странице вы видите «Триумфального слона» в разрезе. В утробе слона архитектор разместил не только роскошные комнаты, но и зимний сад. Спереди, из хобота должен был бить фонтан, а сзади, под хвостиком можно было распахнуть прелестное окошко и любоваться из него видами Парижа.

Впрочем, Рибар оказался несколько счастливее Штайнгрубера. Нечто отдаленно напоминающее его проект было сооружено в Париже полвека спустя. Это то самое огромное чучело слона на площади, которое описано в романе Виктора Гюго «Отверженные». Помните, в брюхе этого совсем неблагоустроенного слона жил смелый Гаврош?

№ 2

Собаки на троне

Страницы собачьей истории

В древней Эфиопии, бывало, избирали собак королями. Во всем такого короля слушались: задумают, например, войну начинать и идут к королю за советом. А у пса в этот день настроение плохое: рычит, с золотого поводка рвется. Значит, королю затея с войной не по душе. И судил пес эфиопов с высокого трона.

Приведут к трону обвиняемого, — если король хвостом помахивает, норовит лизнуть преступнику руку, надо оправдать. Если укусить норовит, виновен бедняга!

Датский король Остин в давние времена завоевал Норвегию и, желая унизить побежденных, предложил им на выбор: править Норвегией будет самый ничтожный из рабов или пес по кличке Сор. Норвежцы решили: уж лучше собака, чем королевский блюдолиз. И не ошиблись. Король Сор оказался добродушным и покладистым. Жаль только, царствовал недолго. По конституции королю полагался выходной день. В этот день он мог гулять без провожатых. Встретилась ему на прогулке стая волков и, приняв Сора за обыкновенную дворнягу, волки растерзали его.

А сравнительно недавно, в начале XVIII века, индийского магараджу Шаху спасла на охоте его борзая собака. По приказу магараджи на борзую тут же надели драгоценный тюрбан и жемчужное ожерелье, затем ей была установлена ежегодная пенсия (около 50 000 рублей на наши деньги) и вдобавок ей во владение давалось двадцать деревень и княжеский титул.

Неожиданный подарок