Уголок весёлого архивариуса - 1 (60-е годы)

Этот Пестель, взяточник и самодур, ненавидимый даже собственным сыном, почти постоянно жил в Петербурге, вместо того чтобы жить в Сибири, которую ему было поручено опекать. Как-то он был приглашен на обед к царю Александру I. Доедая суп, царь рассеянно спросил у своих гостей: — Что это там такое черненькое, на березе? — и указал за окно.

Это пусть Пестель скажет, — быстро вставил Ростопчин. — Ведь у него такое хорошее зрение, что, даже живя в Петербурге, он видит, что делается в Сибири.

Пришлите на дом!

Великий испанец художник Пабло Пикассо уже много лет живет во Франции. Он наотрез отказывается возвращаться на родину, где правит кровавый диктатор Франко. Франко, которому хочется изобразить себя просвещенным правителем, не раз подсылал своих подручных уговаривать художника, чтобы он хоть ненадолго приехал в Испанию. Однажды он даже предложил Пикассо за огромные деньги написать его, генерала, портрет.

— Согласен, — неожиданно ответил Пикассо франкистам, — только пришлите мне на дом голову вашего хозяина

№ 8

Два века спустя

Мистеру Пипсу (он жил в Англии в XVII столетии) не очень везло при жизни — он так и не успел издать книгу, в которой старательно и не без занимательности описал жизнь своих земляков — жителей Лондона.

Невезение продолжалось и после смерти литератора — очень долгое время его рукопись не могли расшифровать, так как она была написана по стенографической системе, изобретенной самим Пипсом.

Больше того. Уже в наши дни, когда книга Пипса была издана в Англии, дело не обошлось без перепалки между издательством и налоговым управлением. По выходе книги в издательство пришло официальное письмо на имя мистера Пипса с требованием сообщить в налоговое управление сведения о себе, что необходимо для правильного взыскания налогов. Сотрудники издательства ехидно отписали в налоговое управление, что, мол, господа чиновники малость опоздали — Пипс умер более двухсот лет назад. На это из налогового управления назидательно ответили: «Если мистера Пипса нет в настоящее время в вашем издательстве, следовало вернуть письмо, а не вскрывать его»…

Бедный Пипс!

Всё равно спесь!

Как-то, прогуливаясь, мудрый греческий философ Диоген указал своим ученикам на богато одетых юношей, горделиво поглаживающих свои пышные одежды, и сказал:

— Это спесь.

Затем на глаза философу попалась группа спартанцев, выставлявших напоказ заплаты и прорехи своей нищенской одежды. Диоген сказал:

— Это тоже спесь, только одетых юношей, горделиво по- другого рода.

Попробуйте!

Прочтите предыдущие истории вслух кому-нибудь из ваших друзей и послушайте, как он (или она) будет смеяться. Если верить книге отставного поручика Попова «Путеводитель в житейском море», таким образом можно установить характер смеющегося. Итак, по системе Попова…

ХА-ХА-ХА — так смеются люди, обладающие добрым и справедливым сердцем.

ХЕ-ХЕ-ХЕ — спокойный и грустный характер»

ХИ-ХИ-ХИ — смех самых симпатичных людей, так смеются малые дети.

ХО-ХО-ХО — характер смелый и великодушный.

ХУ-ХУ-ХУ — будьте осторожны! — это смех злых людей.

Добавим от себя: если испытуемый вообще не засмеялся, плохо его дело — он лишен чувства юмора!

№ 9

Лишнего вспомнил

Видно, не зря образ воспоминателя-враля барона Мюнхгаузена родился в Пруссии. На старости лет, попивая пиво в своих замках, прусские офицеры сочиняли мемуары-воспоминания. Какого только вранья не городили они в своих писаниях: поражения превращались в победы, кража уток и поросят у бедных крестьян — в благородные подвиги… А со знаменитыми людьми, которых воспоминатели подчас и в глаза не видывали, в своих мемуарах они запросто беседовали о том о сем на каждой странице. Вся Пруссия, вся Германия, вся Европа хохотала над одним незадачливым мемуаристом, который выдал себя с головой такой фразой в мемуарах: «Как-то гулял я возле дворца Сан-Суси, подошел ко мне, его величество король Фридрих, хлопнул меня по плечу и сказал: «Ну, брат, теперь ты мне послужишь — начинается Семилетняя война!»

Заблуждение маленького Фредерика

Подобно гениальному Моцарту, польский композитор Шопен очень рано обнаружил выдающееся музыкальное дарование. Еще в «дошкольном», как говорится, возрасте он с большим мастерством и вдохновением играл на фортепьяно. Слава удивительного ребенка быстро распространилась, и родители вынуждены были время от времени устраивать публичные выступления маленького Фредерика. Впрочем, малыш не зазнался. Меньше всего он был склонен приписывать восторг и рукоплескания слушателей своему таланту. Однажды после концерта, оглушенный бурей оваций, он сказал матери:

— Подумай, мама, как им понравился мой кружевной воротничок!

Ему бы арифмометр

Среди массы бездельников и тунеядцев, пристроившихся под крылышком церкви, были и есть ученые-богословы. Поскольку и этим дармоедам время от времени все же приходилось отчитываться перед церковным начальством в своей работе, они придумывали себе «научные» занятия.