Уголовная ответственность за геноцид (статья 357 УК РФ)

Приведенное в качестве примера понятие демонстрирует, что современные авторы далеко ушли как от изначальных концептуальных разработок Р. Лемкина, так и от текста Резолюции ООН 1946 и Конвенции 1948 года, что зачастую приводит к отсутствию единого концептуального стержня в понятии. В итоге, в частности, перечень групп, в отношении которых совершается геноцид, может стать неоправданно широким, а само преступление из целенаправленной деятельности превратится в ее результат.

Большое распространение понятие геноцида получило во внеправовой сфере, где оно наполняется практически произвольными признаками и характеризует деяния, которые с юридической точки зрения этим преступлением не являются70. Примерами богата зарубежная научная литература, где под геноцидом понимают, в частности, «процесс систематического уничтожения группы людей со стороны правительства»71 или «международное массовое уничтожение группы людей как таковой, вне зависимости от того, реальна эта группа или вымышленная»72. Не только геноцид, но и многие другие правовые понятия вне юриспруденции зачастую используются некорректно. И хотя подобная практика естественна, всегда стоит отличать геноцид как легальное понятие и как термин, используемый в других областях, что уже многократно отмечалось в литературе73. Недопустимым, с нашей точки зрения, является наделение этого термина признаками, выработанными на бытовом уровне, и дальнейшее использование его в правовом контексте.

О широком распространении понятия «геноцид» также свидетельствует появление смежных терминов. Среди таковых можно назвать «политцид», «гендерцид», «демоцид», но наиболее активно используемым является понятие этноцида. Последний применяется как за рубежом, так и в отечественной литературе, как в правовых, так и неюридических источниках. Отмечается, что этот термин не имеет сколько-нибудь общепризнанного содержания, а толкование его весьма неоднородно74. В одних случаях (с некоторыми вариациями) под ним подразумевается уничтожение культуры народа, вне зависимости от физического уничтожения его членов75. В других – этноцид выступает разновидностью геноцида, то есть действиями, направленными на уничтожение этноса76.

Рассматриваемый термин получил широкое распространение и стал появляться в нормативно-правовых актах, которые, однако, не раскрывают его содержания. В качестве примера можно привести Федеральный закон «О гарантиях прав коренных малочисленных народов», который в п. 9 ч. 1 ст. 5 говорит о мерах по недопущению действий, направленных, в частности, на геноцид и этноцид малочисленных народов77. Использование здесь термина «этноцид» нельзя признать оправданным. Оно затрудняет восприятие нормы, не позволяет передать ее смысл, так как «этноцид» – это термин, не имеющий устойчивого научного содержания и юридического определения. В случае его понимания как разновидности геноцида становится неоправданным указание на геноцид и этноцид путем их последовательного перечисления. Поэтому подобное применение терминологии стоит отнести к недостаткам данного нормативно-правового акта. Аналогичного использования понятия «этноцид» нужно избегать и в дальнейшей законотворческой деятельности.

Из изложенного выше видно, что понятие геноцида изначально было основано на объективных исторических фактах уничтожения различных групп. Первоначальным базисом для понимания геноцида являлась концепция этого преступления, разработанная Р. Лемкиным. Логическим итогом доктринальных разработок названного исследователя должно было стать нормативное закрепление предложенного им понятия геноцида. Однако авторы Конвенции 1948 года отступили от положений концепции Р. Лемкина. Последующая интенсификация изысканий по вопросу определения геноцида, разумеется, предлагая решения по отдельным вопросам, привела, в том числе, и к появлению самых разнообразных по содержанию понятий геноцида и смежных с ним терминов. Будучи зачастую оторванными не только от изначальной сущности геноцида, вкладываемой в это понятие его автором, но даже от закрепленных в Конвенции 1948 года признаков, новые определения не способствовали единообразному, целостному пониманию рассматриваемого преступления. Возможно, этим обусловлено и хаотичное применение термина во внеправовой среде.

1.3. Международно-правовые понятия геноцида и их значение для российского права

Если понятийное разнообразие в доктрине ставит вопрос о способности науки на сегодняшний день достоверно указать направления совершенствования нормативного понятия геноцида, то наличие нескольких правовых актов, содержащих различные понятия геноцида, обнаруживает проблему их одновременного действия и применения. В рамках данной работы представляет интерес вопрос о значении международно-правовых понятий геноцида для правовой системы России.