Уйди-Уйди

ЛЮДМИЛА. Это юмор современной молодёжи, я не понимаю, приношу прощение. Спрячьте фотографии, а то капнем ещё на них. Ну вот. Короче, не жизнь — мучение. По пунктам: мыши — раз. Ночью пищат — кошматерный фильм. Потолок — два. Глина красная — три. Комары. Что ещё? Дочка у меня кесарёнок, поздно рожала. Всё искала суженого. Нашла. Но папа наш погиб на испытаниях новой техники. Он был лётчик. Он как Гагарин погиб. Мы ужасно несчастные. (Молчит.) Это не квартира — живопырка. Я пойду к домоуправу, чтобы нас перевели на нежилое помещение. Тити-мити за эту — халабуду вынь, да положь, да заплати, а условий — ноль. Это вот солдаты снег с крыши скидовать начали, видать, кто-то из военных переехал в наш дом, а так бы — никогда. А я кассиром на автовокзале. В шесть утра, как занавеску откроешь: морды красные, синие, похмельные — фу. Всем билеты продаю, каждое утро — сызнова да ладом, а себе никак не могу купить билет в страну счастья, билет один-единственный, вот такушки вот.

ЕВГЕНИЙ. (Смеётся.) Заплачьте ещё.

ЛЮДМИЛА. Вас в части потеряют, Евгений, и будут потом недоразумения.

ЕВГЕНИЙ. Не будут. Не потеряют. Первый раз, что ли.

Анжелика хлопнула Людмилу по спине.

ЛЮДМИЛА. Ты чего?

АНЖЕЛИКА. Комар присосался.

ЛЮДМИЛА. А-а. Вот так, в кассе, Валентин Иванович, а — пролетела мимо кассы, как говорится. А вы говорите — семь комнат, Кавказ… Горы, да? Ой-ой… Даже горы?

ВАЛЕНТИН. Хороший заработок зато в кассе, нет?

ЛЮДМИЛА. Да кого, прямо что, спросили у больного здоровья. Если кто сдачу забыл — разжилась, и всё, а так — медяшки. Ну, конечно, кое-что есть: у хлеба, да как быть без хлеба? Ешьте. Кальмары, селёдка «под шубой». Мы очень любим нашу бабушку, сто лет ей как раз сегодня. Это я уже говорила. Помидоры сама делала, у нас участок, видите — рассада. Двухвостки всю подъели рассаду, без помидоров будем, зараза два раза. Вот, картошку проращиваем, скоро садить. На картофелину встала и упала, об косяк стукнулась. Припудривала, замазывала, а всё равно. Об этот вот косяк. А доченька — об тот. (Валентин смотрит туда, куда показывает Людмила.) Мы — интеллигентные, если думаете. Папа — Гагарин. Тазики ещё стоят, вода кругом, вот и поскользнулись. Как стыдно перед человеком, ой-ёй… Вино домашнее. Сами делали, тоже. Оно крепкое.

ЕВГЕНИЙ. Не вино — самогон.

ЛЮДМИЛА. Ели бы вы, Евгений, наедались. Пельмешков положу сейчас. Вкусно?

ЕВГЕНИЙ. (Ест много.) Положьте, сенкью, всё — чётко…Дайте мне этот салат ещё.

ЛЮДМИЛА. Да возьмите. Да нате. Да на здоровье. (Пауза.) Да, свои сажаем, Валентин Иванович. Тут ещё комната одна, там вообще потоп, мы туда вещи-барахло составили, и даже не заходим. Приданое наше. Видите — сколько невест, ой, беда, зараза два раза.

ВАЛЕНТИН. Много вещей?

ЛЮДМИЛА. А мы сходим, посмотрим потом. Есть кое-что. И из мебели тоже. А в той комнате посуше — квартирантов на свою голову пустили. Ну да — съезжают сегодня, вот-вот придут, прощаться, за билетом, что ли, пошли, уехали, ждём тоже.

ВАЛЕНТИН. Ну, место освободится.

ЛЮДМИЛА. Нет, нет, не освободится. Там тоже бежит. Мне необходимо уехать.

МАРКСИНА. (Вдруг.) В школе — секс преподают. Родителей заставляют, чтоб подписали отказ. Вымрет Россия!

ЕВГЕНИЙ. (Смеётся.) От секса не вымрет.

МАРКСИНА. Ребятёшок жалко.

ЛЮДМИЛА. (Вздохнула, Валентину.) Обострение, весна, что сделаешь, зараза два раза.

ЕВГЕНИЙ. Я покурю схожу. (Валентину.) Можно сигаретку стрелянуть?

ВАЛЕНТИН. Пожалуйста. Можно.

ЕВГЕНИЙ. (Смеётся.) И зажигалочку, ага? (Залез пальцами в портсигар Валентина.)

ВАЛЕНТИН. (Смеётся.) А лёгкие вам не одолжить?

ЕВГЕНИЙ. Чётко! Вы юморной такой, ага! (Смеётся.)

Евгений одну сигарету за ухо засунул, другую прикурил, встал, отодвинул диван вместе с Энгельсиной, вышел на балкон.

ЛЮДМИЛА. Доченька, забери его, он замёрзнет ведь там и идите уже наконец куда-то гулять, наелись ведь. Курит и курит, прям зла не хватает, зараза два раза.

АНЖЕЛИКА. Успеем. Посидим ещё. Пусть наестся.

ЛЮДМИЛА. То лётает по городу, то их палкой из дому не выгонишь. Это её друг. Странный какой-то. Всё курит, семечки щелкает или смеётся. Смеётся и смеётся, что ни скажу. Думаешь: чего оно смеётся — не хватает у него, что ли?

АНЖЕЛИКА. (В тарелку.) Пусть смеётся, тебе жалко?

ЛЮДМИЛА. Помолчи. Вот молодежь, вот как со старшими разговаривают.

ВАЛЕНТИН. А я думал, вы сёстры. (Смеётся.)