Читаем Уильям Шекспир — образы чести и благородства полностью

Черновиками сонетов и их расстановкой нумерации для издания, предположительно занимался их первоначальный издатель, который вероятнее всего поручил редактору проделать эту черновую работу. Вне всякого сомнения, Шекспир ничего не знал о том, как и кто распоряжался его черновыми рукописями сонетов. Так как в подобных случаях редактор должен был согласовывать с автором порядок нумерации и окончательные правки. Поэтому эти и другие ошибки в напечатанных сонетах, можно с полным правом перенести на плечи редактора и издателя тиража «Quarto», опубликованного в 1609 году издателем Томасом Торпом под названием «Shake-speare's Sonnets».


Краткая справка.


Основным источником сонетов Шекспира являлось «Quarto», опубликованное в 1609 году издателем Томасом Торпом под названием «Shake-speare's Sonnets», содержавшее 154 сонета, за которыми следовало длинное стихотворение «Жалоба влюблённого». Тринадцать экземпляров «Quarto», сохранились в довольно хорошем состоянии.

Издатель Томас Торп (Thomas Thorpe) внёс книгу в Реестр канцелярских товаров 20 мая 1609 года.

Использовал ли, Торп авторизованную рукопись Шекспира или несанкционированную копию, точно никому неизвестно. Джордж Элд (George Eld) напечатал «Quarto», и тираж был разделён между книготорговцами Уильямом Аспли (William Aspley) и Джоном Райтом (John Wright).


Строки 11-12, следует читать вместе одна за другой, ибо они связаны по смыслу: «Так как, назло ней в несчастном этом стихе — жить буду Я, пока она (смерть) оскорбляет наши унылые и безмолвные племена». Можно предположить, что в тексте оригинала сонета 107 английский глагол «insults», оскорблять», вполне мог обозначать «eradicate», «искоренять» или «exterminate», «истреблять».


В заключительном двустишии, повествующий бард традиционно подводит черту вышеизложенному, обратившись от первого лица к адресату сонета.


«And thou in this shalt find thy monument,

When tyrants' crests and tombs of brass are spent» (107, 13-14).


«И пребывая в этом найдёшь свой монумент — ты,

Когда гербы тиранов и из бронзы склепы будут опустошены» (107, 13-14).


Учитывая утверждения ряда критиков о «жестокости» сонета благодаря строке 13, то данное заявление абсолютно не вызывает у меня чувства возмущения жестокостью строки: «И пребывая в этом найдёшь свой монумент — ты». Но не от того, что мы живущие в 21 веке, более бесчувственные, чем в 18-м или 19 веке.

Если умозрительно возвратиться к фрагментам сонета 55 в начале этого раздела, можно воочию убедится в этом, автор в его содержании убедительно заверял, что юноша воскреснет в Судный День.

Из этого можно предположить, что после воскрешения в Судный День юноша, адресат сонета сможет найти «свой монумент» тогда: «Когда гербы тиранов и из бронзы склепы будут опустошены».


Таким образом, автор подчёркнутой форме с помощью метафоры определил степень незыблемости монумента, который не будет подвержен разрушительному воздействию Времени, управлением которого занимается Кайрос с Хроносом в одном лице. Из чего можно предположить, что согласно первоначальной нумерации черновиков, данный сонет находился, согласно тематике после одного из сонетов повествующем о Кайросе или Хроносе. Что объясняет ошибки с местоимениями строк 11-12, как просчёты издателя и редактора тиража «Quarto».



Образы «страхов и покорности» в творчестве Шекспира.


Большинство пьес Шекспира пронизывают образы «страха и покорности» судьбе, средневекового страха, вызванного явлениями Природы.

Религиозная доктрина одухотворяла идею мучений и страданий, а смерть в муках была предложена догматами, в качестве альтернативы духовного пути через, якобы искупление своих грехов. Например, в пьесе «Ричард III», Акт 2, Сцена 3:


— Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________


Original text by William Shakespeare «Richard III», Act II, Scene III, 41-44


London. A street

Enter two Citizens meeting


First Citizen


Come, come, we fear the worst; all shall be well.


Third Citizen


When clouds appear, wise men put on their cloaks;

When great leaves fall, the winter is at hand;

When the sun sets, who doth not look for night?

Untimely storms make men expect a dearth.

All may be well; but, if God sort it so,

'Tis more than we deserve, or I expect.


Second Citizen


Truly, the souls of men are full of dread:

Ye cannot reason almost with a man

That looks not heavily and full of fear.


Third Citizen


Before the times of change, still is it so:

By a divine instinct men's minds mistrust

Ensuing dangers; as by proof, we see

The waters swell before a boisterous storm.

But leave it all to God. whither away?


William Shakespeare «Richard III», Act II, Scene III, 41-44.


Лондон. Улица

Входят два гражданина, встречаются


Первый гражданин


Идём, идём, мы боимся худшего; всё будет хорошо.


Третий гражданин


Когда появляются облака, мудрейшие свои накидки надевают;

Когда большие листья опадают, они зиму приближают;

Когда садится солнце, кто не ищет в ночи (крова)?

Несвоевременные шторма людей заставляют ожидать недостатка.

Всё может быть хорошо; но, если Бог устроит это так,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика