Читаем Уильям Шекспир сонеты 8, 118, 113. William Shakespeare Sonnets 8, 118, 113 полностью

In singleness the parts that thou shouldst bear» (8, 5-8).


«Если же, верное созвучие настроенных звуков (поскольку),

Путём союза бракосочетания оскорбляют твой слух,

Они, только нежно пожурят тебя, которыми собьют с толку

В единичности частей, какие ты должен вытерпеть (вокруг)» (8, 5-8).


Хочу подчеркнуть, что содержание строк 5-6 несёт двусмысленной намёк: «Если же, верное созвучие настроенных звуков (поскольку), путём союза бракосочетания оскорбляют твой слух», допускающий толкование с намёком «андрогенного» характера, как возможно может показаться неординарным. (См. в выводах после семантического анализа сонета 8, относительно строк 5-6).


Риторический оборот речи конечной части строки 7: «…who confounds», который в прямом смысле слова переводится, как: «…которыми введут в конфуз», вполне может служить подтверждением предыдущей интерпретации, говоря об «двусмысленном» подстрочнике. Конечная цезура строки 5 мной была заполнена соединительным союзом «поскольку» в скобках, установившим рифму строки.


* Интерпретация (лат. «interpretatio» — «толкование, объяснение») — истолкование текста с целью понимания его смысла в полном объёме.


Неординарный оборот речи строки 8: «In singleness the parts» с идеей об единичности частей, является литературным приёмом «аллюзия», дающая прямую ссылку к философским идеям Аристотеля. Ещё Аристотель отмечал, что «общее» существует в неразрывной связи с «единичным», при чём «общее» раскрывается в осознанном понимании, лишь через отражение основных особенностей «единичного». Конечная цезура строки 8 мной была заполнена наречием в скобках «вокруг», которое разрешило проблему рифмы строки.


Краткая справка.


В литературе паттерн (англ. «pattern» «образец шаблона»; «форма модели») — это универсальный ассоциативный образ, возникающий в сознании человека через опосредованное представление или восприятие на высоком эмоционально чувственном уровне, благодаря которому в режиме одновременности происходит восприятие логическим мышлением, в котором выявляются закономерности, которые существуют и действуют независимо друг от друга, как в природе, так и в обществе.


Профессор Эдвард Дауден (Edward Dowden), рассуждая о строке 14 сонета 8 сослался на строку другого сонета, написанного значительно позднее, это строка 8 сонета 136-ть: «Among a number one is reckoned none», «Среди числа первейших не причисляется — никто (внить)». Критик в дискуссии комментировал строку 14 сонета 8, примерно так: «…вероятно, это был намёк на выражение, ставшее народной поговоркой; и вошедшее в обиход со времён «елизаветинской» эпохи, поясняющее о том, «что единица — не является числом».


— Confer!

________________

________________


Original text by William Shakespeare Sonnet 136, 7—10


This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«In things of great receipt with ease we prove

Among a number one is reckon'd none:

Then in the number let me pass untold,

Though in thy store's account I one must be» (136, 7-10).


William Shakespeare Sonnet 136, 7—10.


«В ситуациях великого поступления с лёгкостью мы доказали

Среди числа первейших не причисляется — никто (внить):

Тогда позволь мне оставаться в числе невыразимых (по морали),

Хотя, в твоём хранилища учёте Я единственным обязан быть» (136, 7-10).


Уильям Шекспир сонет 136, 7—10.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 24.03.2024).


Третье четверостишие представляет собой примера применения литературного приёма «паттерн», где были исследованы и найдены схожие закономерности достижения гармонии как в музыке, так и в семейных отношениях. Строки 9-12 третьего четверостишия представляют собой многосложное предложение, состоящее из двух односложных.


«Mark how one string, sweet husband to another,

Strikes each in each by mutual ordering;

Resembling sier and child and happy mother,

Who, all in one, one pleasing note do sing» (8, 9-12).


«Подмечая, насколько милый муж от одной струны к другой,

Ударяет каждую на всякий лад по взаимному согласию (с охотой);

Напоминая родителя, ребёнка и счастливую мать,

Которые все, как один напоют одной приятной нотой» (8, 9-12).


В строках 9-10, повествующий бард описал сходные черты при игре в консорте на струнных с моделью согласованных действий супругов в счастливой семье: «Подмечая, насколько милый муж от одной струны к другой, ударяет каждую на всякий лад по взаимному согласию (с охотой)».


Конечная цезура строки 10 мной была заполнена оборотом речи в скобках «с охотой», который подошёл по смыслу и установил рифму строки. Именно, строка 10, являясь ключевой, поэтому устанавливает рамки «критериев гармонии», как музыкальной в «парном консорте», так и при существовании счастливой семьи.

Характерным фактом является то, что повествующий бард виртуозно применил литературный приём «паттерн», в дополнение стоит выделить приём «аллюзия» следующей строки 11, служащий для закрепления визуального ряда с использованием автором образа «Святого семейства», как эталонного образца счастливой семьи.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука