Uilyams Diokletian-Restavrator-Rimskoy-imperii.633425 - Неизвестный

Это был труд на несколько десятилетий, и потому Диоклетиану требовались помощники. Процесс двигался путем проб и ошибок, в зависимости от условий; были, разумеется, провалы, причем некоторые из них тем крупнее, чем шире был размах замысла — взять, к примеру, колоссальную глупость эдикта о ценах, а позднее — стремление раз и навсегда принудить христиан поклоняться государственным богам Рима. Но Диоклетиан никогда не ослаблял напора, не терял общего чувства направления и не шел в обход. В эпоху, которая в значительно меньшей степени, чем наша, зависела от инструкций центра и значительно больше — от осмотрительности местной власти, нужны были свойственные Диоклетиану бесконечное внимание к деталям и неиссякаемая энергия, чтобы теоретические замыслы были реализованы на практике. Он всегда находился в движении, инспектируя оборону Дуная и новое строительство, контролируя ход земельной переписи и определение размера налогов, следя за реорганизацией провинции — в Сирмии, Дуросторе, Ратиарии, Виминации, Сердике, Адрианополе, Антиохии или в городах на Ниле.¹ Если дорожные карты лгут, нужно приказать составить более точные; если данные земельной переписи устарели или список граждан неточен, нужно назначить людей, чтобы пересчитать и измерить все заново; если в законах и императорских указах невозможно разобраться, необходимо собрать лучших законников, чтобы те свели это нагромождение в доступный для понимания свод. Традиционные методы и сомнительные гарантии не годятся: как можно меньше нужно оставить на волю случая. Все нужно взвесить и оценить по результатам взвешивания, а значит — нужны четкие записи, цифры, доклады. Привычку к военной скрупулезности и порядку следовало сознательно применить во всех органах управления. Но в отличие от прочих, которые слишком увлекались деталями или боялись отступить от правил, Диоклетиан неизменно рассматривал каждый элемент империи как часть целого и был готов использовать их все для выполнения своих новых задумок. Редко такое сочетание качеств настолько удачно подходило для нужд эпохи: он действительно был, как говорит историк, «необходимый для государства человек» — vir necessitatem rei publicae.² Современный исследователь того периода, Рэмси МакМаллен, выражает это так:

Он был изобретательным человеком, по своей важности для истории ничуть не уступавшим Августу.

Но насколько же иным, как того требовала эпоха! Там, где Август действовал с опаской, восстанавливая расколотую империю и имея на то пятьдесят лет, Диоклетиан должен был действовать мгновенно, используя или не используя все ресурсы своей страны, словно шахматные фигуры: здесь ладья, там конь, здесь пешка, там (на руднике, карьере, заводе) — слон. Все должно было служить поставленным целям. Константин ввел собственные меры, когда и в самом деле не все его подданные (и даже не все слои населения) стали действовать в рамках системы и должны были сместиться и жить так, как повелевал им император.³

Все это подводит к мысли об абсолютистском характере монархии, которую Диоклетиан возвел на останках гражданского принципата и которой предстояло продержаться еще тысячу лет. Ее описывали самыми различными способами — как восточную деспотию⁴ или как «автократию, закаленную законным правом революции»⁵. Но чтобы по-/юнти к этому вопросу, нужно сначала рассмотреть еще один институт, который при Диоклетиане пережил значительное развитие и который пыл абсолютно необходим для определения и функционирования монархии: институт римского права.