Uilyams Diokletian-Restavrator-Rimskoy-imperii.633425 - Неизвестный

В то время как Диоклетиан и Галерий с тревогой наблюдали за событиями на Евфрате, в Египте поднялись сильные волнения. Двадцатью годами ранее, во время возвышения Пальмиры, страна уже бунтовала против Рима, и с тех пор власть императора в Египте была одновременно деспотичной и шаткой. Деревни страдали под совокупным бременем непосильных налогов и различного рода инфляции: в 293 году в Ок-сиринхе, в долине Нила, цена осла или верблюда составляла в 60 раз больше, чем в 250-м, тогда как артаба (32 кг) пшеницы выросла в цене всего лишь в 12 раз.³ Однако в то же время правительство, занятое войнами в других регионах, не могло обезопасить мирных жителей от разбойников из пустыни. В период, когда мавры и берберы нападали на поселения в Северной Африке, блеммии — чернокожее племя, которое раньше сдерживала власть старых нубийских царей, — вновь и вновь нападали на караванные пути, ведущие от портов Красного моря через пустыню к Копту. Города на этих маршрутах зависели от торговли, но не могли защитить себя от разбойников, а помощь от римского префекта приходила лишь изредка. Наконец в 294 году Галерий, по всей видимости, провел успешную экспедицию против блеммиев, но это не облегчило бремя налогов — наоборот, теперь к ним добавились расходы на содержание войск, размещенных вдоль Нила.⁴

Трудно сказать, насколько сильное влияние оказало манихейство на умы жителей Нила в следующие беспокойные годы. До нас дошли провокационные фрагменты писем от некоего Паниска, который писал из Копта, что в Фиваиде, своей жене в Филадельфию, в Фаюме, на севере страны. Он говорит о сборе оружия и снаряжения и убеждает других присоединиться к «добрым людям» (избранным?). Сестон полагает, что 11аниск был манихеем, однако доказательства неубедительны. К этому времени Диоклетиан уже начал проводить свою грандиозную реформу налоговой системы империи (о ней — см. гл. 9) и теперь внедрил ее процедуры и правила в Египте, который в финансовом отношении всегда был неправильной провинцией и даже чеканил собственную монету наравне с Римом. Старая налоговая система намеренно отдавала предпочтение греческой городской аристократии перед египетским крестьянством: для первых размер подушного налога и налога на землю был куда ниже, в то время как частные земли александрийцев вообще не облагались налогом. Теперь все привилегии предстояло упразднить: каждая единица земли облагалась налогом по стандартной ставке в зависимости единственно от ее плодородности. Для этого в 297 году было запланировано устроить в Египте новую перепись земель и населения. Теоретически крестьяне должны были приветствовать эти уравнивающие меры. Но то ли они были приняты слишком поздно, то ли крестьянство сочло их подготовкой к очередным поборам. В любом случае, действия римлян не смогли перевесить уже возникшее глубокое возмущение среди греческой знати, особенно у александрийцев, опасавшихся, что их город лишится своего особого статуса политической столицы, которым пользовался еще со времен Птолемеев.⁵

К началу осени 296 года Нарсе прекратил поддерживать иллюзию мирного сосуществования и напал на Армению. Тиридат не мог противостоять вторжению такого масштаба и был разбит. Вскоре после этого персидский авангард во главе с элитным отрядом мидийской тяжелой конницы пронесся на юго-запад через Осроену и напал на Сирию. Диоклетиан и Галерий собрали силы, чтобы встретить врага — по возможности вне границ империи. Пока Диоклетиан охранял сирийскую границу, часть армии под начальством Галерия быстрым маршем перешла через Евфрат в Осроену, объединившись с Тиридатом и остатками его армии.⁶