Uilyams Diokletian-Restavrator-Rimskoy-imperii.633425 - Неизвестный

Если хозяйство было очень бедным, его иногда объединяли с еще одним, похожим, чтобы вместе они составили хотя бы один caput. И наоборот, богатое имение могло составлять несколько capita. Таким образом, город и приданные ему земли и население составляли несколько гысяч capita, но эта цифра не имела почти ничего общего с истинным количеством его жителей. Именно эта гибкость и оказалась ценным новшеством. Iuga и capita, помимо того, что с их помощью можно было провести калибровку имений, никак не совпадали с собственно площадью земель и числом населения. Они стали абстрактными, универсальными единицами налоговых обязательств, которые можно было использовать для подсчета любых видов налогооблагаемого имущества по единой шкале. Впервые само налогообложение стало такой же измеряемой категорией, как длина или вес. Разумеется, необходимость ■)той практичной схемы обосновывалась безнадежной нестабильностью денежных цен и отказом населения использовать деньги во многих операциях. Но она позволила расчистить дебри древних непоследовательностей, привилегий, взаимоисключающих норм и явного неравенства, которое никогда бы не возникло при стабильном курсе валюты. Новому | государству нужно было выжимать пользу из всех источников дохода, ‘ и оно не видело смысла отдавать предпочтение тому или иному классу или региону. Это была прагматичная солдатская логика — грубая, справедливая, но самое главное — действенная.

Обычно iuga и capita складывались вместе по определенной формуле, при необходимости — с использованием долей и кратных чисел, чтобы получить полный размер налоговых обязательств человека, его деревни и его города. Велись затяжные дискуссии относительно принципа действия этой формулы, и почти совершенно точно, что не было единой жесткой формулы, к которым привыкли современные студенты. Империя была для этого слишком многообразна. Нужно было идти на всевозможные уступки местным традициям, чтобы можно было рассчитывать на соблюдение требований жителями регионов. Размеры единицы iugum различались для Сирии и Крита; в Далмации размер capita был одинаков для женщин и мужчин, а в Египте женщин не учитывали вообще. В некоторых документах в состав подушного налога, capita, входит принадлежащая человеку земля, и наоборот, иногда iugum включает не только землю, но и возделывающих ее людей. Короче говоря, эти два налога взаимозаменяли и дополняли друг друга. Это подтверждается описью имущества Парегория и законами IV века, которые не делают разницы между iuga и capita. В строго логической системе они вполне могли превратиться в единый налог. Этого не произошло из-за ограниченных возможностей для новаторства, из-за прочности традиций. Еще со времен Селевкидов или фараонов налогом облагались две вещи: земля и люди. Для сельского жителя это было так же неизбежно, как капризы погоды или разлив Нила. Он мог пытаться (иногда успешно) увильнуть от уплаты налога, так же как иногда ему удавалось с помощью хитрости и упорства избегнуть других бед. Каждый уважающий себя египетский крестьянин мог похвастаться почетными шрамами — не от боев, а от побоев за неуплату налога. Вполне рутинное упоминание смертной казни в эдикте и многих подобных ему документах выдает, насколько трудно на самом деле было обеспечить выполнение налоговых обязательств. Но крестьянин всегда знал, что именно этими двумя путями власти всегда будут пытаться отнять у него часть урожая. Это было приемлемое зло — точнее сказать, при таком положении вещей у крестьянина не было причин считать эти налоги несправедливыми или поддающимися переменам.¹³