Но появилась новая опасность. Любой политический кризис в новых условиях мог привести в буквальном смысле к концу света. Уинстон совершенно не желал новой глобальной войны и отчаянно стремился найти «иное основание для мира, чем атомная бомба». По его мнению, таким основанием могли стать переговоры между лидерами противоборствующих держав. Последний романтик от политики, Уинстон трогательно верил, что если политики сядут за стол переговоров и мирно обсудят сложившееся положение дел, это позволит уменьшить международную напряженность и подготовит почву для разрядки. Все его усилия по подготовке такой встречи, однако, ни к чему не привели. Миротворческим устремлениям Черчилля препятствовали как американская сторона, так и собственные министры. Кроме того, та эпоха, в которой великие личности могли непосредственно вершить историю, неумолимо заканчивалась, хотя Уинстон и не желал этого замечать.
Еще одной своей задачей Черчилль видел укрепление связей в Западной Европе и восстановление отношений между Британией, Францией и побежденной Германией, которую ни в коем случае нельзя было исключать из семьи просвещенных европейских народов. Он не желал повторения ошибки, которую страны-победители совершили после Первой мировой войны, унизив тевтонцев. Тем более что в противостоянии с немцами не было никакого смысла, ведь мировое зло теперь олицетворял Советский Союз. Осенью 1946 года, выступая в Цюрихском университете, он заговорил о необходимости создания «Соединенных Штатов Европы», два года спустя на конгрессе в Гааге призывал активно расширять не только политическое, но и экономическое, и военное сотрудничество европейских стран, а в 1949 году принимал участие в создании Совета Европы.
При этом он считал, что в этой «новой Европе» Британии уготовано особое положение и что будущее Туманного Альбиона напрямую связано не с Европой, а с «братской» Америкой, у которой с британцами один язык и одни культурные корни. Глядя на нынешнюю политическую ситуацию, нетрудно заметить, что Черчилль предсказал не только создание Евросоюза, но и скандальный Brexit.
Было у Черчилля и еще одно дело в жизни, которое он считал столь же важным, как политические переговоры о будущем мира и Европы. Он жаждал продолжить битву на бумаге и создать свою собственную версию глобального мирового конфликта. Сложив с себя полномочия премьер-министра, он делил свое время между поездками, речами, письмами и написанием многотомной «Второй мировой войны». Первая книга увидела свет в 1948 году и сразу стала бестселлером. Нет нужды говорить о том, что литературная деятельность по-прежнему приносила ему баснословные доходы: права на издание «Второй мировой войны» в США были проданы больше чем за миллион долларов. Уинстон заключил контракты с несколькими крупными периодическими изданиями по обе стороны Атлантики (журнал «Life», газеты «Daily Telegraph», «New York Times») и получал значительные гонорары за статьи, которые по-прежнему строчил с большим увлечением.
ОДНАЖДЫ ПОСЛЕ ВОЙНЫ УИНСТОН ВСТРЕТИЛ ОДНОГО ИЗ СВОИХ СОРАТНИКОВ. ТОТ НАЧАЛ ЖАЛОВАТЬСЯ, ЧТО НЫНЕШНЯЯ ЖИЗНЬ НЕ СТОЛЬ ИНТЕРЕСНА, КАК БЫВАЛО РАНЬШЕ. «ЧТО ВЫ ХОТИТЕ? – ВОСКЛИКНУЛ ЧЕРЧИЛЛЬ. – НЕ МОЖЕТ ЖЕ ВОЙНА ПРОДОЛЖАТЬСЯ ВЕЧНО!»
На выборах 1951 года консерваторы одержали убедительную победу: страна наконец-то устала от «социалистических экспериментов» лейбористов. В семьдесят семь лет Черчилль вновь стал премьер-министром. В этом возвращении он увидел свой последний шанс повлиять на положение Великобритании в мире, укрепить ее обороноспособность и престиж. И хотя здоровье его уже не было прежним, его жизнерадостность, воинственность и глубокая убежденность в том, что он может указать стране верный путь к процветанию, по-прежнему были при нем. Ему предстояло спеть свою «лебединую песню», и Уинстон собирался сделать все, чтобы она была услышана.
«…Мир постоянно меняется к лучшему»
Последние четыре года у власти Уинстон употребил на то, чтобы разобраться с проблемами в экономике и восстановить в Британии права и свободы, урезанные, по его мнению, во время правления лейбористов. Итоги работы сформированного им правительства впоследствии были признаны вполне удовлетворительными: на выборах в 1955 году, уже после того, как Черчилль подал в отставку, консерваторы вновь одержали убедительную победу. Народ поддержал курс, избранный премьер-министром, и для Черчилля это стало пусть небольшим, но утешением.