Уинстон Черчилль

Мощным инструментом дипломатии англичан во второй мировой войне была ее разведка. “Интеллидженс сервис” сумела наладить систему получения информации, позволявшей Лондону ориентироваться в пестрой мировой политической и военной мозаике. Расшифровка кода “Энигма” (т.е. “тайна”) позволяла Черчиллю знать, сколько войск имел Гитлер в Восточной и Западной части Европы, маршруты перемещения германских войск и кораблей, и многое другое. Тотчас по возвращении из Москвы в Лондон Черчилль получил чрезвычайно важные сведения о том, что германское командование не планирует перенаправить центр наступления со Сталинграда на кавказское направление. По мнению англичан (в частности, выраженному генералом Бруком), Гитлер выиграл бы гораздо больше, если бы “бросился на Кавказ и постарался пересечь Кавказские хребты, чем сконцентрировав все свои элитные воинские части вокруг Сталинграда”. Черчилль тоже боялся такого перенаправления германских войск. Уже создано было отдельное командование (а именно, средне-восточное), которое готовило войска в Иране и Ираке на тот случай, если немцы все-таки пересекут Кавказ.

* * *

В августе 1942 г. - в тот период войны, когда дела антигитлеровской коалиции шли далеко не блестяще и в Европе и в Азии, боевой дух Черчилля поднялся на невиданную за последние месяцы высоту. Его доктор пишет в мемуарах, что впервые слышал как Черчилль поет, принимая утром ванну. Миссия в Москву воодушевила его. Вторым источником его воодушевления стала быстрая мобилизация американских войск. В целом это давало надежду на сохранение основной мощи британской империи. Наиболее актуальной задачей стало разбить Роммеля в египетской пустыне, обеспечить преобладание англичан в Средиземном море.

Настроение Черчилля поднялось настолько, что это вызвало удивление окружающих. К примеру, сопровождавший его в Египте генерал Брук записал в дневнике: “Этот день был прекрасной иллюстрацией жизненных сил Уинстона. Мы встали в 6 часов утра. Он начал день тем, что искупался в море, а затем провел много времени на фронте, включая поездки на машине среди туч песка, долгие пешие обходы войск, выступления перед отдельными воинскими частями, беседы с офицерами. Это была, по существу безостановочная инспекция. Возвратившись в лагерь, Черчилль долго плавал в волнах и все время пытался сделать знак “V” ногами, ныряя в море. Затем мы приехали на аэродром и, забравшись на борт, он сказал: “А сейчас я иду спать”. Он повязал глаза полоской черного вельвета, и молниеносно заснул. После приземления последовала конференция, а затем он пошел спать, заметив при этом: “Завтра как обычно в 8.30”. Напомним, что Черчиллю было 68 лет.

“Энигма” позволила в точности узнать день и час наступления генерала Роммеля в направлении Александрии. Черчилль заявил следующее: “Мы полны решимости сражаться за Египет и долину Нила так, как если бы это была территория самой Англии”. Во время беседы с журналистами ему был задан вопрос относительно новой дружбы с Россией, и Черчилль ответил: “Когда вы сражаетесь за самые большие на свете ценности, то пусть прошлое станет прошлым, вы должны думать о задачах современности и о возможностях будущего”.

В конце августа 1942 г. на советско-германском фронте наступил критический этап. 28 августа германские войска рассекли линию советской обороны к юго-западу от Сталинграда. В этот день, рассматривая возможность потери Советским Союзом военно-морских сил на Черном море, Черчилль предложил своим командующим штабам послать 200 танков в Турцию. “Это, - писал он,- могло бы подтолкнуть турецкое правительство к сопротивлению, если немцы станут полностью контролировать Черное море”. Тонус Черчилля поднимали дешифровщики из Блечли. “Энигма” позволила англичанам между 15 и 27 августа 1942 г. потопить танкеры, направляющиеся к фельдмаршалу Роммелю и запас топлива его танковых частей уменьшился до боезапаса на 4 суток. После нескольких дней боев он вынужден был отойти на прежние позиции. Дорога на Александрию была по-прежнему закрыта.

Пытаясь сохранить основные силы империи, Черчилль старался в максимальной степени использовать советские войска как ударную антигерманскую силу на Востоке, а американцев - как ударную силу на Западе. Первого сентября Черчилль послал Рузвельту следующую телеграмму: “Операцию “Торч” следует рассматривать как в основном мероприятие Соединенных Штатов. Мы принимаем американское командование и сделаем все возможное, чтобы осуществить любой план, который вы наметите”. Таким образом Черчилль хотел избежать того, что было фатальным для Британской империи в первую мировую войну - перенапряжения сил, потери основных вооруженных формирований, гибели сотен тысяч англичан. Главное, чего боялся Черчилль: остаться ко дню победы обескровленным.

В начале сентября Черчилль, для того, чтобы улучшить свои отношения и с Советским Союзом, отдал приказ о посылке конвоя PQ-18. 12 сентября 27 кораблей (из 40) этого конвоя, пришли в Мурманск.