Читаем Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления полностью

После того как демобилизация в очередной раз была отложена, солдаты в Кантаре начали самоорганизовываться и брать места расположения под свой контроль. Подобные случаи захвата лагерей рядовыми солдатами стали повторяться и в других уголках региона. Это означало, что фактический контроль был вырван из рук офицеров и всем стали заправлять сержанты и выборные комитеты. Они определяли количество нарядов, следили за справедливой выдачей пайков, прекратили ежедневную армейскую муштру и отупляющие парады, от которых в реальной жизни не было ни малейшего проку, а также, считая офицеров ненадежными и враждебно настроенными, добились того, что командиров подразделений и их адъютантов подвергали допросу в соответствующем комитете перед тем, как выпустить из лагеря.

Похожая ситуация складывалась и в колониальной Индии, где распространялась красная сыпь мятежей. Причины были теми же. Нарушенные обещания, задержки с демобилизацией, перебои с продовольствием, болезни, раздражение из-за разовых выплат, которые должны были примирить солдат с тем, что их оставят на сверхсрочную службу, и т. д. В письме, опубликованном в газете Bombay Chronicle, один солдат призывал к действию: «Если мы ударим, какие меры сможет принять военное начальство? ‹…› Дадим ли мы раздавить себя пятой милитаризма или будем отстаивать положенные англичанам права?»

Осенью 1919 г. в Пуне произошел открытый мятеж. Радикально настроенный и умеющий четко выражать свои мысли сержант Боукер стал героем в глазах солдат, включая многих из тех, кто испугался принять участие в деле. Для ведения переговоров с возникшими в разных частях лагеря комитетами рядовых была спешно организована делегация из старших офицеров.

Во время переговоров в Симле Боукер в захватывающей форме изложил свою версию событий:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное