Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления

Недовольство начало распространяться с начала года и постепенно становилось все сильнее, пока в конце концов нарыв не прорвало в Пуне. Это не значит, что в других местах не было никакого недовольства. Делегация была… в какой-то мере предохранительным клапаном. Притом что сами они были вполне разумными людьми, другие ими не были. Если говорить о Депо службы связи – один человек, представлявший станцию службы связи, вышел из комитета, потому что счел его взгляды недостаточно радикальными. Он выступал за тотальное насилие – грабить, громить и жечь. В то же время им нужно быть готовыми признать, что у того человека были определенные чувства и, если ничего не делать… этот человек выйдет из-под контроля… Он прочел резолюцию, принятую на митинге унтер-офицерского и рядового состава Депо службы связи, в которой говорилось:

На этом митинге унтер-офицерского и рядового состава… было выражено самое решительное осуждение и негодование по поводу уклончивого характера ответа… Ответ никоим образом не отличается от расплывчатых заявлений военных властей и подтверждает наши наихудшие опасения, что у властей нет намерения отпустить людей из Индии раньше того срока, который им самим кажется наиболее подходящим… этот митинг требует разрешения на немедленную отправку в Симлу своих представителей, чтобы они изложили позицию собравшихся и их недовольство продолжающимся скандалом и упорной задержкой людей в Индии… Поэтому он поручает делегатам срочно войти в контакт с генералом, командующим дивизией в Пуне, чтобы обеспечить условия для прибытия представителей в Симлу, и требует выполнить эти условия немедленно. В случае если в вышеизложенном будет отказано, мы призываем к проведению массового митинга всех войск, дислоцированных в Кёрки и прилегающих районах, во вторник в 6 часов вечера на ипподроме, где будет принято решение о том, какие крайние меры следует принять.

…Пока делегация находилась в Симле, люди дали слово, что будут сохранять спокойствие, а властям надлежало сдвинуть дело с мертвой точки. Могло показаться странным, что солдаты, которые так долго подчинялись армейским правилам, теперь наконец решились на протест. Они знали, что были всего лишь пешками в игре, но необходимо помнить, что, как и в шахматах, пешки представляют собой мощную комбинацию, когда действуют сообща. И в отличие от шахмат, они не были всего лишь деревянными пешками. Они были людьми, разумными существами и, будучи таковыми, испытывали, по крайней мере, любовь к дому и своим семьям, и в начале войны это поднимало их патриотизм на недосягаемую высоту. Однако если этой любви будут препятствовать в ее желании вернуться к своему объекту, тогда она, скорее всего, превратится в самую горькую ненависть к тем, кто ответственен за эту задержку… С начала года они получали разного рода отговорки относительно того, почему они не могут вернуться домой. Отсутствие кораблей было отговоркой номер один – но ведь в годы войны корабли как-то находились, и то, что для демобилизации корабли найти не получается, вызывало у людей недоумение. Затем в качестве причины была предложена жаркая погода. Следующей отговоркой было то, что не прибыла смена, – а тем временем в Англии демобилизация проходила очень быстро… Позднее датой возобновления демобилизации было названо 1 июля. К 30 июня солдатам сказали, что их смена уже в пути. Но она так и не прибыла до самого августа{53}.