Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

В этих выводах содержится объяснение драматичного парадокса, пронизывающего жизнь Черчилля. С одной стороны, он, как человек мысли, осознал и описал опасность прогресса, с другой — как человек действия, сам активно способствовал научно-техническим достижениям. По сути, он сам создавал то, против чего выступал. Нагляднее всего это противоречие заметно в той немаловажной роли, которую Черчилль сыграл в изобретении первых образцов самого страшного на сегодняшний день оружия, ядерного. Он предсказал его появление еще в 1920-х годах, после начала Второй мировой войны санкционировал проведение исследований на государственном уровне, но затем, столкнувшись с нехваткой ресурсов, передал наработки в США. Символично, что именно в период премьерства Черчилля, в 1952 году, Британия шагнула в новый век, став ядерной державой. По словам Поля Элкона, «это можно назвать Роком, Судьбой, Провидением, Историей и Волей Господа, суть от этого не меняется. Черчилль, как и большинство других трагических фигур, имел дело с непреодолимой силой, толкающей его на разрушение собственных надежд»[721].

Это что касается самого Черчилля, для человечества же, которое в ближайшем будущем станет обладать невиданными ранее возможностями, огромную роль будет играть сохранение нравственного облика. Лишь укрепление и соблюдение моральных ценностей сможет спасти мир от уничтожения. Без «Прощения, Жалости, Мира и Любви Наука может уничтожить все, что делает человеческую жизнь одновременно величественной И СНОСНОЙ»[722]. Именно в этом призыве защиты человечества от непродуманных и опасных шагов содержится основой посыл Черчилля, призывающего не забывать при движении вперед, что от сегодняшних поступков зависит сохранность достижений предков и счастье потомков. Это огромная ответственность, но она в полной мере определена той «ужасной и опустошающей властью», которая оказалась в руках современного человека, и долг каждого на Земле распорядиться ей достойно.

Призывы к нравственности никогда не потеряют своей актуальности. Но порой они звучат слишком обще, а Черчилль по своей природе был практиком. Его интересовали конкретные шаги, которые позволили бы сохранить и развить человечество. Именно поэтому, наблюдая за тем, как плебс встает во главе общественных механизмов и становится законодателем усредненных стандартов, он задается новыми вопросами: «Способно ли общество прожить без великих людей?»; «Способно ли оно успешно функционировать, когда его самые яркие звезды являются кинозвездами?»; «Способен ли жизненный дух получить живительную искру от машин?»; «Способно ли следующее поколение решить новые проблемы, руководствуясь здравым смыслом большинства, партийным маневрированием, собраниями, до бормотаний которых никому нет дела?»[723]. Ясперс считал, что нет: «На поворотных пунктах существования, когда возникает вопрос, ведет ли путь к новообразованию или гибели, вынести решение может тот человек, который по сути своей способен взять в свои руки бразды правления, действуя и не считаясь с волей массы. Если возможность появления таких людей будет уничтожена, то наступит такой конец, который мы даже не можем представить»[724].

Но вопросы, которые поднял Черчилль, оказались сложнее приведенного выше мнения философа. Да и сам его ответ требует пояснений. Наиболее известным выразителем теории доминирующей личности, питаемой и сжигаемой «волей к власти», стал немецкий мыслитель Фридрих Ницше (1844–1900). В его понимании «сверхчеловек» является следующим этапом развития человека. К таким сверхлюдям он относил и упоминаемого выше Юлия Цезаря, и так почитаемого Черчиллем Наполеона.