Уйти красиво. Удивительные похоронные обряды разных стран

Одна женщина протянула мне лист бамбука с горкой теплого розового риса. Бамбуковые трубки сняли с огня, мясо в них продолжало шипеть. Многие кусочки были жиром. Съев примерно половину, я приблизила лист бамбука и повнимательнее рассмотрела кусочки мяса и жирную кожу, увидела четко различимые волосяные фолликулы. «Это же плоть мертвого животного», – осознала я, и на какое-то время мной овладело отвращение.

Все время сталкиваясь с человеческой смертью, я не смогла распознать мертвое животное, не упакованное в пластик. Французский антрополог Ноэли Вьяль так написал о системе питания во Франции, и это можно сказать почти о любой стране на Западе: «Забой должен стать промышленным; это масштабно и анонимно; он должен быть ненасильственным (в идеале – безболезненным); и он должен быть невидимым (в идеале – несуществующим). Должно быть так, будто его вовсе не существует».

Женщина, такая старая, что ее глаза замутила катаракта, взяла немного риса и уставилась на долину. Она не общалась ни с кем из присутствующих, возможно потому, что уже не могла. Агус ткнул меня жирным от свинины пальцем и прошептал:

– Это могила для нее. – Он насмехался над ней, но в то же время говорил правду. Эта женщина скоро отправится к предкам и переселится в этот новый желтый дом, «дом без огня и дыма».

Вечером на мопеде приехала наша свинья. Она немедленно поселилась под одним из домов и зачавкала объедками, не ведая, что из-за нас с Полом назавтра ей суждено встретить свою кончину. (Примечание: позднее, когда мы подсчитали расходы, выяснилось, что я должна Полу 666 долларов за свинью, отель и услуги Агуса. В моей налоговой декларации за 2015 год появилась статья расхода «666 долларов на жертвенную свинью».)

В ту ночь мы спали в брюхе дома тонгконан. Снаружи он казался огромным, и мы были удивлены, когда, вскарабкавшись по деревянной лестнице, увидели одну комнату без окон. Постели лежали прямо на полу, и мы забылись благодарным сном. Только поздно ночью мы поняли, что ошиблись насчет единственной комнаты. Три защелки в стенах закрывали три другие комнаты. Всю ночь за стенами вокруг нас люди тихо заползали внутрь и выползали наружу.

* * *

Следующее утро началось с заунывного звука гонга, разлившегося по деревенской дороге. Это был знак официального начала манене.

Первая мумия, которую я увидела, носила очки-авиаторы в желтой оправе в стиле восьмидесятых. «Черт, – подумала я. – Этот парень выглядит как мой учитель алгебры в средней школе».

Один молодой человек держал мумию вертикально, а другой разреза́л ножницами ее морскую куртку и штаны, обнажая торс и ноги. Учитывая, что этот джентльмен умер восемь лет назад, он необычайно хорошо сохранился – без очевидных повреждений или разрывов плоти. Парень через два гроба был не столь удачлив. Его тело полностью усохло, и на костях остались лишь тонкие полоски кожи, которые удерживала вышитая золотом одежда.

Когда мумия осталась в одних трусах-боксерах и очках-авиаторах, ее положили на землю и подложили ей под голову подушку. Фотографию покойника размером двадцать на двадцать пять сантиметров, сделанную при жизни, прислонили к телу. Живым он гораздо меньше походил на моего учителя математики, чем сейчас, после восьми лет пребывания в виде мумии.

Несколько женщин опустились около него на колени и принялись звать его по имени и гладить его лицо. Когда их плач утих, к ним подошел сын покойного и принес набор кистей для рисования – такой можно купить в местном магазине аппаратуры. Сын принялся очищать труп, проводя по морщинистому лицу отца короткими, ласковыми поглаживаниями. Из трусов-боксеров выскочил таракан. Сын как будто не заметил этого и продолжил очищать мумию своего отца. Такого траура я никогда не встречала.

За десять минут до этого Агусу позвонили и сказали, что прямо сейчас из труднодоступных могил у реки вынимают мумии. Мы помчались между рисовыми полями по узкой грязной тропе, оборвавшейся рвом с коричневой водой. Не было ни брода, ни моста. Мы поохали и полезли в густую грязь. Я поскользнулась и упала на попу.

Когда мы добрались до другого берега, почти сорок тел уже извлекли из домов-могил и сложили на земле. Одни были одеты в яркие цветные одежды, другие лежали в худых деревянных гробах, а третьи были завернуты в одеяла и покрывала с изображениями героев мультфильмов – Hello Kitty, Губки Боба и различных персонажей Disney. Родственники переходили от тела к телу, решая, кого нужно раздеть. Некоторых мумий не смогли узнать; никто не помнил, кто они такие. А другие стояли в списке первыми – любимый муж или дочь, по которым скучали и не могли дождаться, чтобы увидеться снова.