Уицраоры

Мы увидим его в форме двухмерной фигуры. Сможем ли мы описать его реальную сущность? его реальное бытие в пространстве с бо́льшим, нежели у нас, количеством измерений? Нет. По крайней мере, до тех пор, пока не будет изобретён соответствующий предстоящим задачам прибор. Когда с нашей плоскостью будет пересекаться цилиндр, конус и шар, мы будем наблюдать всё ту же окружность, никак не различающую трёхмерные объекты между собой. И напротив, при повороте к нашей плоскости на 90 градусов конус может быть зафиксирован как треугольник, а цилиндр – как прямоугольник, и для нас станет невозможным обратное – объединить разные фигуры в один трёхмерный объект.

Но так бы произошло, если бы все мы в этой плоскости были исключительно геометрами и мыслили бы только в геометрических терминах. На самом деле мы не только геометры, и наше мышление выходит за рамки сугубо утилитарных вещей. Если бы в наш трёхмерный (по пространственным координатам) мир начал вторгаться четырёхмерный объект, то мы могли бы наблюдать не только его физические воздействия (опосредованно через другие объекты), но неизбежно и воздействия плана психического. Так действуют на нас некоторые инфразвуковые частоты (хотя мы их и не слышим), так действует коллективное бессознательное и энергия пассионарности, о которых мы говорили в предыдущей главе.

Итак, следуя нашей привычной схеме, мы убедились в том, что, не боясь, что нас сочтут сумасшедшими, мы можем размышлять как минимум о четырёх странных вещах: коллективное бессознательное, пассионарность, психическая энергия и многомерность вселенной. Осталось сделать только ещё одно допущение – позволить себе предположить, что в некоем четырёхмерном (или более) пространстве, соприкасающимся с нашим, бурлит вполне себе разумная жизнь, во многом отличающаяся от привычного нам: есть там четырёхмерные люди, четырёхмерные животные, четырёхмерные растения и всевозможные физические процессы, реализующиеся по четырёхмерным законам. Австрийский философ Алексиус Майнонг15, разработавший свою собственную «теорию предметов», полагал, что все объекты делятся на три категории: существующие материально, существующие где-то в нематериальном мире (числа) и не могущие существовать в силу каких-либо внутренних логических противоречий (например, квадратный круг). Числа нематериальны, но выражают некие соотношения, существующие в природе. Длина окружности соотносится с её диаметром. Можно нарисовать окружность и диаметр и спросить ребёнка, видит ли он эти линии. Ребёнок ответит – да, вижу. Но если спросить его, видит ли он их соотношение, то такой вопрос поставит его в тупик. Для того, чтобы «увидеть» число пи, необходимо обладать некоторой искусственной (не существующей вещественно) теоретической базой. Такие соотношения человеку свойственно видеть во всём. Мы уже обговорили то, что иногда возникают исторические условия, при которых большие человеческие пласты вдруг начинают, словно по договорённости, двигаться в русле какой-то одной идеи, одной цели, продвигать сходные идеалы. Очевидно, что должно быть нечто «внеприродное», что на это их подвигает. В поисках объяснений рождаются социальные, исторические, религиозные и философские гипотезы, каждая из которых по-своему старается объяснить происхождение этого объединяющего импульса и локализовать его в некой психологической (нематериальной) сфере. Возникают теории коллективного бессознательного и пассионарности, и однажды марксистская диалектика перестаёт удовлетворять пытливые и не выхолощенные утилитарным материализмом умы, и одна за другой начинают появляться новые теории, освобождая сознание из застенков окаменевшего бытия. Майнонг пошёл дальше и выдвинул гипотезу о том, что объекты могут существовать независимо от их формального (отражённого в природе вещественно, объективно) статуса. Если мы думаем об эльфе и даже наделяем его качествами, то он уже существует, являясь объектом нашей мысли. Такие объекты Майнонг называл «бездомными». В конце концов можно было придти к мнению, что абсолютно все объекты вообще индифферентны (безразличны) к бытию, находясь за пределами «существования» и «несуществования». Реальное существование объекта есть лишь одна из его характеристик. Поначалу критически воспринятые, идеи Майнонга постепенно всё-таки развивались, пока наконец не облеклись в гипотезу модального реализма16, в рамках которой Дэвид Льюис17 провозгласил: все миры, которые мы только можем себе представить, столь же реальны, сколь реален и наш мир. И если подобное допущение кажется вам странным, то поспешу вас уверить, что с точки зрения современной науки (в широком смысле) ничего необычного в нём нет. Потому как понятие сильный антропный принцип, сформулированное Джоном Уилером18 в 1983 году гласит: Вселенные без разумного наблюдателя не обретают статус реальности; наблюдатели необходимы для обретения Вселенной бытия. Не больше и не меньше.