Уютная, родная, сводная

не было желания. - У нас не было ничего, - услышал за своей спиной Ирин голос и

обернулся, - правда, не было, - в глазах стояли слёзы, Ира смотрела виновато,

извиняясь, нос покраснел, казалось, она разревётся сейчас. - Ладно, Иришка, не

оправдывайся, было - не было, его это не касается, - довольно проговорил Богдан и

смотрел победителем. - Ты же не думаешь, что будешь нужна своему женишку

после того, как со мной переспала? Что вообще кому-то будешь нужна такая? - Не

спала я... - И кто поверит? С виду - приличная девушка, дочь первого секретаря

обкома, а пошла по рукам, как последняя потаскуха. - Что? - Ирина пятилась к окну,

раскрывая рот, как рыба на суше, смотря круглыми глазами. - Что слышала. - Тварь,

- это то, что помнил Бронислав, помнил, как сказал, как сделал пару шагов к

кровати, как замахнулся, помнил, как другой рукой схватил за грудки Богдана, как

впечатал его голову в стену... Потом были крики, визг, он сплёвывал кровь и снова

бил, снова сплёвывал и снова бил, онемели руки, мысли... Из отделения милиции

его выпустили утром, на улице топтался отец, встретивший сына скептическим

взглядом, подзатыльником и наказом: «матери ни гу-гу, чтобы». После обеда

пришла Ира, и отец быстро засобирался к матери в больницу, кряхтя и поглядывая

то на угрюмого сына, то на девушку, присевшую на краешек стула. - Зачем пришла?

- поморщился, не зная, что сказать. Отчего-то у Бронислав не было злости или даже

ревности, да и на Иру он не стал смотреть другими глазами. Злость была на

Богдана, а Иру он словно жалел... глупое чувство, но уж какое есть. Тем не менее,

терять лицо не хотелось, он должен быть оскорблённым, и Бронислав был намерен

отыграть свою роль до конца. - Прости меня, - начала Ира. - Он зашёл, попросил

разрешения посидеть, Люду подождать, там вахтёрша новая, не пустила его, он в

окно пролез, через красный уголок... сказал, что не хочет попасться, а у Люды

вечерняя практика, вот он и попросился подождать в комнате. - Интересно вы Люду

ждали, - усмехнулся. - А зачем ему Люда-то? - Так, вроде, встречаются они... Не

знаю толком, она не рассказывала. - Действительно, с виду приличная девушка, а с

парнем подруги крутишь. - Да не кручу я! - Ира взвизгнула и подпрыгнула. - Я не

знала, что он дверь закрыл, я вообще вышивала, а он что-то говорил, говорил, а

потом... сел рядом и полез ко мне, я... мы только поцеловались один раз, а потом я

сказала ему, чтобы он уходил. Уходил! А тут ты пришёл. - Поцеловались, значит, -

усмехнулся. - Ну, прости, что помешал, в следующий раз не приду. - Не будет

никакого следующего раз, я просто... не знаю, прости меня. - Ирина, я тебя

прощаю, не злюсь, я на него злюсь, а на тебя - нет. А сейчас уходи. Ирина

заплакала, Брониславу не хотелось её утешать, но он утешал и даже проводил в

общежитие, увидев вдали парочку, узнав её. Интересно, что нужно Богдану от

Люды? Мало того - малолетняя, что попахивает статьёй, так ещё и наивная, как

младшая школьница. Они частенько общались, когда Бронислав проводил время у

Ирины, Люда смешно рассказывала о своей учёбе или семье, о домашних

животных, иногда подружках. Чаще он видел её, обложившуюся учебниками,

сидящую за столом, грызущую ручку, пока вчитывалась в параграфы, потом

старательно выводящую в тетрадке аккуратные строчки. И она никак не могла

запомнить имя «Бронислав». Что сложного в его имени, парень не понимал,

встречались имена и сложнее, но Люда каждый раз хлопала светлыми ресницами и

приоткрывала рот, в попытке припомнить имя, пока Бронислав не предложил

называть его Боря, заверив, что это почти одно и то же. Так он стал Борей для

красивой соседки Ирины. В том, что Люда была красивая, у него не было ни

малейшего сомнения, её даже торчащие уши не портили. Красивая, Бронислав

заглядывался иногда на неё, на маленький нос и порой приоткрытый рот, когда с

интересом слушала Борю, между пухлых губ были видны белые зубки. Когда рот

закрывался, появлялись очертания губ, верхняя губа меньше нижней и с забавной

пупочкой, которая часто выглядела покусанной. Несколько раз Бронислав ловил

себя на том, что разглядывал губы Люды, чувствуя волнение, да что там,

возбуждение. В общем-то, такого острого желания он не испытывал никогда, даже с

Ириной, но всегда отмахивался от собственных мыслей. Во-первых, у него была

девушка, и он собирался сделать ей предложение, а во-вторых, Люда была

малолеткой, как по паспорту, так и по уму. Что может связывать Богдана - студента

третьего курса института, - и первокурсницу медицинского училища? Что может

быть общего у взрослого мужика, с опытом и определённым интересом, и этой

малявки? В светлые чувства и намерения со стороны Богдана не верилось, даже

если и мелькнёт у него такая мысль, то будет раздавлена за ненадобностью. Из

слишком простой семьи была Люда, безотцовщина к тому же. Теперь уже бывший

приятель использовал таких простушек в койке, потом бросал их или продолжал

навещать время от времени, серьёзные же ставки делал на других девушек, беда

была в том, что сам он девчонок другого полёта не очень-то интересовал.