Уютная, родная, сводная

можете её заставить. - Могу, - взревел отец, - могу и стану! Нагуляла, шалава, хорошо хоть, нашлась честная девчонка, сообщила, да добрый человек готов грех

прикрыть, - указал глазами на Богдана, кивком показывая, что не останется в долгу

перед «добрым человеком». - Вообще-то - это мой ребёнок, - спокойно, даже

излишне спокойно проговорил Бронислав. - И если уж жениться, то мне. - Не твой,

- подскочил Богдан, - не твой, её половина общаги соседнего технаря таскала, никто

не знает, чей он, а я буду любить, как родного. - Кто последний, тот и папа, слышал

такое? Так что, заткнись, был твой - стал мой. Куда ехать? - уставился на первого

секретаря обкома. - Папаша. - В ЗАГС, - толкнул ещё раз дочь к машине, она

держалась мёртвой хваткой за Бронислава. - Отлично, поехали, - Бронислав потянул

Ирину в салон, усаживая на заднее сидение. - Я не хочу замуж и ребёнка не хочу, -

выплакивала Ира своё отчаяние Брониславу, как будто он был рад сложившимся

обстоятельствам или виновен в них. Хотя... был, конечно, в россказни, что Ирину

«половина общаги таскали», он не верил, глупости это. А Богдан... Богдан умел

запудрить мозги девчонкам, не сложись всё так, Бронислав и зла бы не держал на

бывшего приятеля. Расстались и расстались с Ириной, а теперь, выходит, он

женится. День бракосочетания назначили через две недели, в обход очереди. Прямо

в кабинет заведующей ЗАГСа ворвалась взволнованная мать Ирины и потребовала

«дать время на подготовку». Всё это походило на юмористический фельетон про

чужую, заграничную жизнь, из историй капиталистов, но было правдой.

Неприглядной и гадкой. И как бы ни хотел Бронислав сойти с этого поезда, куда он

запрыгнул, казалось, по ошибке, видя ревущую Иру, он не мог этого сделать. Ведь

это его ребёнок и его девушка, и он всё равно собирался жениться на ней -

уговаривал себя, и уговорил.   Ирину увезли сразу после подачи заявления домой,

«всё устроить» взялась мать Ирины - Галина, деятельная женщина с командным

голосом. Она заезжала каждый день к будущим родственникам, каким-то образом

нашла общий язык с родителями Бронислава, особенно с Антониной, а накануне

свадьбы «достала» путёвку в санаторий, со словами: «К рождению внука чтобы как

новая была, Тонечка». На свадьбе Ирина плакала, что прошли все сроки, и ей

теперь точно придётся рожать, она оплакивала свою мечту поступить в институт,

уткнувшись в плечо молодого мужа, отрываясь только для поцелуя во время

пьяного «горько». Народу было много, начальство, руководство, к концу дня у

молодой семьи оказался коттедж на два хозяина, четырёхкомнатный, в новом

районе на окраине города, а разбушевавшийся краснолицый тесть царским жестом

бросил на стол молодым ключи от машины. Где-то в углу на всё происходящее

смотрел Богдан, лицо его было перекошено от злости, обиды на судьбу и друга. Ему

казалось, он всё рассчитал, придумал, Ира не смогла бы противостоять напору отца,

на месте жениха был бы он... Бронислав несколько раз сталкивался взглядом с

Богданом и испытывал желание оправдать присказку про свадьбу и драку, хотелось

очередной раз разбить лицо этой мрази, но Ира шептала в ухо, чтобы оставил его,

уже ничего не изменишь, и тут же начинала реветь, как на похоронах.

Покачивающейся походкой, Бронислав вышел на крыльцо ресторана и отошёл в

сторону, за угол, закурил, смотря в чёрное небо. Вот он и женатый человек. Рядом

виднелась маленькая женская фигурка, в пальто не по погоде, она подпирала стену

и прятала лицо в ладонях. Люда. Он видел её с Богданом. Несколько раз

останавливал взгляд, разглядывая красивое лицо и румянец от рюмки алкоголя. Она

мало ела, почти не пила, жалась к Богдану, тот демонстративно отставлял стул, а

потом и вовсе, во всеобщей сутолоке после официального протокола, пересел.

Бронислав уже знал, кто была та «честная девчонка», что сообщила родителям Иры

о положении дочери. Пытался подавить свою злость, но тщетно. Он злился на то,

что она доложила, злился на то, что она с Богданом, на то, что спит с ним. На то,

что он целует её губы, обнимает, раздевает, слышит её стоны. На то, что вообще

кто-то посмел прикоснуться к ней. Такой маленькой, глупой, упрямой. На то, что

она позволила, а теперь ревёт тут, на морозе, за углом ресторана. - По ком слёзы

льёшь? - он остановился напротив, поймав её в ловушку между водопроводной

трубой, своим телом и рукой. Она молчала, смотря своими льдистыми глазами,

полными слёз. - Всё спросить тебя хотел, ты зачем её родителям побежала

докладывать, для истории интересно. Она вжалась в стену, вздрагивая и открывая

рот в немом крике, словно он сейчас ударит. Бронислав отошёл на пол-шага, но

путь к отходу не открыл, она не смогла бы выйти, не отодвинув его руки, а ей бы

это не удалось. - Я Богдана понимаю, правда, понимаю, но тебе-то это зачем?

Женился бы он на Ирке, ты бы с чем осталась? Люда вздрогнула, глаза снова

наполнились слезами, которые покатились по щекам. - Зло должно быть наказано, -

проговорила тихо и не отвела взгляда от удивлённых глаз Бронислава. - Зло? Ты о

чём это? - Ты бросил Ирину, я знаю, узнал, что она беременная, и заставлял сделать