Уход в лес

Все это не может совпадать с безразличием. В таком положении также нельзя ждать церкви или духовных вождей и книг, которые, вероятно, появятся. Однако у такого положения есть преимущество, из вычитанного, прочувствованного и поверенного вывести в твердые контуры. Воздействие становится видно уже в различии между обеими мировыми войнами, по крайней мере, в том, что касается немецкой молодежи. После 1918 года можно было видеть сильное духовное движение, которое развивало таланты во всех лагерях. Теперь, прежде всего, бросается в глаза молчание, особенно молчание молодежи, которая видела, все же, много странного в ее окружениях и убийственном плену. И, все же, это молчание весит больше, чем идейное развитие, даже чем произведения искусства. Там видели не только крушение национального государства, видели также и другие вещи. Конечно, соприкосновение с Ничто, особенно с совершенно неприкрашенным Ничто нашего столетия, изображено в целом ряду клинических сообщений, все же, можно предсказать, что это соприкосновение даст созреть и покажет также и другие плоды.

27

Мы уже довольно часто употребляли здесь образ человека, встречающего самого себя. В действительности важно, что тот, который требует себе трудного, получит точное понятие о самом себе. И именно в этом человек на корабле должен мерилом для себя видеть человека в лесу — это значит: человек цивилизации, человек движения и исторического проявления должен измерять себя по своей покоящейся и вечной сущности, которая представляется в истории и изменяет ее. Там находится стремление, желание для тех сильных духов, к которым относит себя партизан. Во время этого процесса отражение вспоминает о прообразе, от которого оно излучается и в котором оно неприкосновенно — или также унаследованное о том, что лежит в основе всей доли наследства.

Эта встреча уединенная, и в этом кроется ее волшебство; на ней не присутствует нотариус, священник, высокопоставленный чиновник. Человек суверенен в этой уединенности, при условии, что он осознает свой уровень. В этом смысле он — сын отца, господин земли, чудесно созданное творение.

При таких встречах отступает и социальное. Человек снова притягивает к себе силы священника и судьи, как это было в древнейшие времена. Он выходит за пределы абстракций, функций и разделения труда. Он устанавливает связь с целым, с абсолютным, и в этом лежит его сильное ощущение счастья.

Само собой разумеется, что при этой встрече также не присутствует и врач. Что касается здоровья, то прообраз, который каждый несет в себе, является его неприкосновенным, по ту сторону времени и его опасностей созданным телом, которое излучается в физическое проявление и оказывает воздействие также на излечение. В каждом излечении играют роль творческие силы.

В состоянии совершенного здоровья, которое стало редким, человек владеет также сознанием этой более высокой формы, аура которой его явно освещает. У Гомера мы еще находим знание такой свежести, которое оживляет его мир. Мы находим тут свободное веселье, связанное с нею, и по мере того, как герои приближаются к богам, они выигрывают в своей неприкосновенности — их тело становится более духовным.

Также сегодня излечение исходит из божественного, и важно, что человека, как минимум, догадываясь об этом, позволил бы этому божественному предписывать ему. Больной, а не врач, — это суверен, — это жертвователь излечения, которое он посылает из своих резиденций, которые неприступны. Он потерян только, если он теряет доступ к этим источникам. Человек в агонии часто подобен ошибающемуся и ищущему. Он найдет выход, будь этот выход тут или там. Уже видели, как выздоравливают некоторые, которых списали врачи, однако среди этих выздоровевших не видели ни одного, который сдался сам.

Избегать врачей, полагаться на правду тела, однако внимательно прислушиваться также к ее голосу, для здорового это наилучший рецепт. Это распространяется также на партизана, который должен подготовиться к ситуациям, в которых любые болезни причисляются к роскоши, кроме смертельных. Какое мнение всегда стоило бы оберегать от этого мира больничных касс, страховых компаний, фармацевтических фабрик и специалистов: сильнее тот, кто может отказаться от всего этого.