Уход в лес

Немца упрекали в том, что он не оказывал достаточного сопротивления официальному насилию, вероятно, упрекали по праву. Он еще не знал правил игры и чувствовал себя находящимся под угрозой также из других зон, в которых ни сейчас, ни когда-либо раньше не было и речи о каких-либо основных правах. Центральное положение всегда знает две угрозы: У него есть преимущество, но также и недостаток ситуации «и так, и этак». Еще едва ли видят тех, которые между тем в отчаянном положении, без оружия, пали, защищая своих женщин и детей. Также их одинокая гибель станет известной. Она — гирька на чаше весов. Мы должны подумать над тем, чтобы спектакль принуждения, которое не находит отпора, не повторился.

29

При нападении чужих армий уход в лес представляется как средство войны. Это относится, прежде всего, к государствам, которые вооружены слабо или вовсе не вооружены.

Как и по отношению к церквям, партизан и относительно вооружения тоже не спрашивает, насколько оно современно и современно ли вообще, есть ли оно вообще в наличии или нет. Это процессы на корабле. Уход в лес нужно осуществить в любое время и в любом месте, даже и против огромного перевеса. В таком случае он даже будет единственным средством сопротивления.

Партизан — это не солдат. Он не знает солдатских формальностей и их дисциплины. Жизнь его одновременно более свободная и более жесткая, чем жизнь солдата. Партизаны набираются из тех, кто даже в безнадежном положении решил бороться за свободу. В идеальном случае их личная свобода совпадает со свободой их страны. На этом основывается большое преимущество свободных народов, которое с длительностью войны все большим весом падает на чашу весов.

На уход в лес вынуждены решиться также те, для которых другая форма существования невозможна. За вторжением следуют мероприятия, которые грозят большим частям населения: аресты, прочесывания, регистрация в списках, принуждение к принудительному труду и к воинской службе в чужой армии. Это толкает к тайному или также открытому сопротивлению.

Особенная опасность состоит в том, что проникают криминальные элементы. Партизан хоть и не фехтует по законам войны, но он также и не разбойник. В такой же малой степени его дисциплина является солдатской, и этот факт предполагает сильное, непосредственное руководство.

Что касается его места, то лес всюду. Лес в пустошах, как и в городах, где партизан живет скрыто или под маской своих профессий. Лес в пустыне и в зарослях «маки». Лес в отечестве как на любой другой земле, на которой можно вести сопротивление. Лес, прежде всего, в глубоком тылу самого врага. Партизан не поддается чарам оптического обмана, она видит в агрессоре национального врага. Он знает о его концлагерях, убежищах подавляемых, о меньшинствах, которые ждут своего часа. Он ведет маленькую войну вдоль рельсовых путей и путей подвоза, угрожает мостам, кабелям и складам. Ради него противнику приходится растрачивать войска для охраны, увеличивать число часовых. Партизан обеспечивает разведку, саботаж, распространение сообщений среди населения.

Он дерется в непроходимом, в анонимном, чтобы появляться снова, если враг показывает признаки слабости. Он распространяет постоянное беспокойство, возбуждает ночную панику. Он может парализовать даже армии, как это было видно на примере Наполеоновской армии в Испании.

Партизан не располагает большими боевыми средствами. Но он знает, как смелым нападением можно уничтожить оружие, которое стоит миллионы. Ему знакомы его тактические слабости, его бреши, его легковоспламеняемость. Он располагает также более свободным выбором места, чем войска, и действует там, где большой ущерб можно нанести малыми силами — на перевалах, в узостях, на путях сообщения, ведущих через плохо проходимую территорию, в местах, удаленных от баз противника. Каждое продвижение достигает крайних точек, в которых люди и средства становятся дорогими, так как их приходится доставлять на огромные расстояния. Тогда на одного бойца приходятся сто других в тыловой службе. И этот один наталкивается на партизана. Мы здесь снова приходим к нашей пропорции.

Что касается международного положения, то оно благоприятствует уходу в лес: оно создает балансы, которые вызывают к свободному действию.

В мировой гражданской войне каждый агрессор должен считаться с тем, что его глубокий тыл становится трудным. И каждая новая область, которая достается ему, увеличивает этот тыл. Он должен одновременно ужесточать средства; это ведет к лавине репрессий. Противник придает огромное значение этому подтачиванию и помогает ему, как только может. Это значит, что партизан, может рассчитывать, если и не на непосредственную поддержку, то все же на оружие, снабжение и обеспечение со стороны какой-либо мировой державы. Но он — не ее приверженец.