Уходи и будь счастлива

Когда я в первый раз после нашего возвращения с озера увидела Яна в физкультурном зале, его вид поразил меня. Он снова был в дежурной голубой пижаме, и его волосы были по-прежнему слегка взлохмачены, но меня сбило с толку его новое поведение. Он не был враждебным и угрюмым Яном, которым предстал передо мной в начале нашего знакомства. И он уж точно не был душевным, веселым Яном, по которому я позволила себе сохнуть.

Этот новый Ян был отсутствующим. Я не могу подобрать подходящее слово, чтобы описать это, но его просто словно больше не было. Вся его осанка была лишена всякого выражения. Его плечи были лишены выражения. Его глаза были лишены выражения. Он был похож на человека, лишенного всяческих эмоций.

Он продолжал делать то, что ему было положено. Он занимался со мной на тренажерах. Он вовремя приходил на занятия. Он даже взял на себя труд приглашать разных специалистов, чтобы убедиться, что мы делаем все возможное. Но он никогда не улыбался. И никогда не расслаблялся.

И больше ни разу после нашего возвращения с озера он не назвал меня «Мэгги».

Наконец, за неделю до того, как истекала моя страховка и мне предстояло вернуться в дом моих родителей, мое терпение лопнуло.

Мы целыми днями следили за моим пальцем, ожидая дальнейшего разворота событий, но он не последовал. Более того, мой звездный палец стал менее надежным. Неужели мое выздоровление замедлилось из-за странного поведения Яна? Время поджимало. И я больше не хотела иметь своим тренером какого-то робота.

Однажды вечером, когда Ян пришел ко мне для дополнительных занятий, я сказала ему, что хочу другого наставника.

Я надеялась увидеть хоть какую-то его реакцию. Выражение разочарования на его лице, естественное желание узнать причину моего решения. Даже недовольство меня устроило бы. Но нет, ничего.

– О’кей, – сказал Ян с каменным лицом. – Если вы думаете, что так будет лучше для вас.

– И я хочу другого тренера для моих занятий в зале, – добавила я.

Опять никакой реакции.

– Понимаю, – сказал Ян. – Если не возражаете, я сам устрою это, тогда у Майлза будет меньше причин уволить меня.

– Хорошо, – согласилась я.

– Я найду вам хорошего тренера.

Его ничего не выражавшее лицо разрывало мне сердце.

– Отлично.

Ян направился к двери, но я окликнула его. Он обернулся.

Возможно, я видела его в последний раз. И я не могла вынести мысли о том, что он запомнит меня как жалкую, изнывающую от любви, помешавшуюся на нем девчонку. Я не хотела быть единственной, кому было не все равно. Если он мог быть роботом, такой же могла быть и я.

– Кстати, спасибо за сдержанность, которую вы проявили на озере. Понять не могу, что на меня нашло.

Ян грустно улыбнулся:

– Какая сдержанность и на каком озере?

И на этом наш разговор закончился.

В тот же вечер, за шесть дней до первоапрельской вечеринки в честь Дня святого Валентина, который устраивала Кит, я попросила ее отменить ее.

– Я не могу, – сказала Кит. – Я уже арендовала оборудование для караоке.

Я подняла руки, словно говоря: «Ну и что?»

– Верни его обратно.

Она сделала такой же жест:

– Мне уже не вернут деньги.

Мы ели салат тако из огромных мисок.

Кит продолжала:

– К тому же я уже пригласила ребятишек, которые придут, чтобы вырезать сердечки из цветной бумаги, и я уговорила Родриго и его группу, которые исполняют марьячи, выступить у нас бесплатно. Я купила украшения для зала и больше сотни печенюшек в форме сердца. И я пригласила всех соседей по этажу и медсестер. Кроме того, я чертовски люблю День святого Валентина. И ты тоже должна любить его.

– Но это не день святого Валентина.

– Это неправильный подход.

– Нет, черт возьми, самый правильный.

– Тебе необязательно любить его, – сказала Кит. – Тебе достаточно просто прийти на праздник.

– Я не приду.

Она перестала жевать.

– Ты просто должна прийти!

Я покачала головой:

– У меня осталась всего неделя. И мне не до развлечений.

– Но это будет мой последний вечер в городе!

– Именно поэтому ты должна отменить вечеринку и провести этот вечер со мной.

Она так и не отменила вечеринку. В течение следующих дней я познакомилась с моим новым тренером и стала работать с ним в зале днем и по вечерам, а Кит в это время вырезала сердечки из цветной бумаги.

Новым тренером стал Роб – тот, к которому я в самом начале хотела попасть. Без сомнения, он был самым самоуверенным и кокетливым тренером из всех. Он завязывал волосы в хвостик, обладал неуемной энергией и раскатистым смехом, похожим на звук трубы. Я слышала этот смех много раз, когда занималась в зале, и всегда полагала, что он так смеется из-за чего-то невероятно смешного. И меня всегда удивляло, что он и его пациенты находят такими смешными занятия на тренажерах, и, должна признаться, что я мысленно критиковала Яна за его серьезность.

Но сейчас, в эту последнюю неделю, работая с Робом, я кое-что поняла: этот смех был фальшивым.