Уходящий тропою возврата

– Заметано. А если выгорит?

– Тогда мы все тебя водкой поить будем.

– Договорились!

Подошел к своему прапору, Витьке Псинову, одесситу, любителю рыбной ловли.

– Витя, у тебя с собой в кабине леска есть?

– Есть, командир.

– Дай.

При прохождении колонны мимо автобусной остановки уже стемнело, но под фонарями пополнившаяся новыми членами толпа молодежи, подогретая спиртным, вновь устремилась выкинуть тот же фортель: «Хайль Гитлер!»

Проезжая по хорошо освещенной улице, старлей открыл дверь кабины, стоя на подножке «Боливара» крикнул:

– Камрады, лови в подарок ручную гранату от советского офицера!

Хорошо освещенный фонарями, демонстративно рванул кольцо стопора, бросил к ногам толпы РГДешку. Граната, упав, покатилась по брусчатке. Толпа порскнула в разные стороны, кто не успел, тут же попадали в пыль мостовой, прикрыв ладонями затылки. Девичьи крики и визг разнеслись по округе. Менее шустрые девицы с голыми жопами частично сходили в туалет по малому, а кое-кто и по большому, обгадив одежду. После случившегося кратковременного помешательства в тишине, нарушаемой исключительно ревом проезжающих машин, по мостовой за машиной Семибратова со звуком «блямсь-блямсь-блямсь» катилась привязанная леской к каркасу бокового зеркала автомобиля учебная граната. Дикий хохот русских, заглушая рев техники, потряс округу.

Следующим вечером старший лейтенант Семибратов за свои действия получил трое суток офицерской губы. Получил лично от начальника разведки армии, руководство города все-таки нажаловалось. А часам к десяти того же вечера, свободные от служебных обязанностей офицеры, во главе с Сашкой Судаковым, вливали в него и прапора Псинова очередную порцию «Ювеля» в ближайшем гаштете.

Вот такие добрые шутки частенько шутил молодой Семибратов.

Сашка Горбыль тоже любил пошутить. Прикинул, что бы такого на его месте отмочил Семибратов… Вспомнил про кувшин с пойлом от бабки Павлы.

Еще вчера, проходя по терему, Сашка, не думая, обратил внимание на закрытый деревянной пробкой кувшин, стоявший почему-то в оружейке. Позвал Лобана:

– Что сие?

– Ах, это! Это боярин от ведуньи лекарство привез, чтоб значится тяжелых поранетых в бою пользовать. Да забыл. Так теперь и стоит.

– Хм. А как им пользоваться, знаешь?

– Боярин сказывал… – Лобан наморщил лоб, вспоминая о предупреждениях боярина, что жидкость – лекарство, но опасное для жизни, и чтоб его никто не брал. – Сказывал, что ежели две капли на такой горнец с водой размешать, то человек боли чувствовать не будет и уснет. А ежели больше накапать, то и вовсе не проснется.

– Короче, Склифосовский, в кувшине отрава?

– Не-е, я ж кажу, лекарство.

Вот и сейчас, на совете старшины, в мозгу Горбыля щелкнул предохранитель, родилась идея пошутить в стиле Семибратова.

– Боярыня, – обратился к Галке Горбыль, – мы можем выкупить у Порея его обоз с медовухой? Там всего-то одиннадцать подвод.

Порей, купчина, торговавший по всей территории княжества Киевского, еще девять лет назад посетил Гордеево городище, с тех пор частенько наведывался сюда, даже лавку открыл в погосте. Так уж случилось, что набег половцев застал его обоз в северянских землях. Порей, чтоб не рисковать, привел телеги с жидким товаром в городок, решил переждать войну за каменными стенами.

– Зачем нам та медовуха, сотник? – Брови боярыни поползли вверх. она удивленно и вместе с тем озадаченно спросила: – Или ты хочешь половцев медом встречать?

– Именно медом я их встречать и буду. Так мы можем обоз купить? Только вместе с лошадьми и телегами.

– Можем.

– Тогда у меня есть идея.

Сашка расстелил на столе широкий, отбеленный кусок холста. Подошел к давно нетопленной печи, взял из топки не прогоревший кусок деревяшки с угольком на конце, уверенными взмахами руки по полотну набросал на ткань контуры извилистого берега Псёла, дороги, леса, сам погост и потерянную заставу. Старшина сгрудилась вокруг стола, рассматривала рисунок импровизированной карты.

– Отравлю всю купленную медовуху, с охотниками выдвинусь вот сюда… – Сашка коряво изобразил между рекой и лесом мост верстах в двадцати от погоста. – Вот на этом месте развернусь, будто иду к городку. Дождусь половцев. Подставлюсь. Дальше действую по обстановке. Боярыня, надо бы к медовухе пару телег со жрачкой добавить. Чем закусывать гости дорогие будут? Дашь?

– Куда же от тебя денешься? Дам.

– Вот! Кто из узкоглазых выживет, засадная сотня выйдет и довершит дело.

Между слов он набросал на полотно стрелки выхода своих людей к предполагаемому стану половцев.

– Как, а?

– Лобан! – Галина позвала помощника.

– Я, матушка боярыня!

– Позвать в терем купца Порея. Да вынеси из кладовой шкатулку с серебром, вот тебе ключ. Неси.

– Слушаюсь, государыня.

– Матушка, – Итларь развернулся к боярыне, – пока сотник с кочевниками шутковать будет, ты пошли гонцов по лесным схронам. Нехай смердов да людин в погост кличут, бо мыслю, сотник правильно кажет, не осилить нам самим защиту погоста таким малым числом воев.

– Добро, Итларь. Кто еще что сказать хочет?

– Потребно баб да ребятишек в лес сховать, – пробасил Туробой.

– Еще кто?