Уходила юность в 41-й

войсковую службу несут. Нимцев злякалась! Чорта лысого они в Любечи встретят. Иль

забыла, чортова баба?

— Вот тебе, молодуха, и вся инструкция! — поддакнул деду наш политрук.

С политруком мы пошли к околице, где размещался командный пункт полка.

Встретились со своими товарищами-командирами. Лица у них пепельно-серые, взгляды

взволнованные. И командир полка выглядел утомленным, чрезмерно сосредоточенным.

Посмотрел на собравшихся, заговорил:

— Даже судя по отрывочным данным, за последние дни обстановка резко

осложнилась. Дивизионы, в частности второй и третий, действуют, по существу,

самостоятельно. Но боевые порядки стрелковых дивизий не всегда выдерживают свою

устойчивость. Нарушается связь, затрудняется снабжение. Полковник Кушнир, видимо,

подробно ознакомит с нынешней обстановкой. Главное сейчас — повышать

организованность, действовать осмотрительно, особенно, если придется действовать в

подвижной обороне. В непосредственном соприкосновении с противником важно

сберечь материальную часть. Вообще готовить самих себя и личный состав к любым,

самым серьезным неожиданностям.

Что-то, чувствовалось, наш командир недоговаривал. Или, может, только

казалось? Тем временем распахнулась дверь и вошел начальник артиллерии полковник

Кушнир. Он, молодцевато расправив грудь, подошел к столу, поздоровался, сказал

задорно:

— Садитесь, друзья боевые! Запоздал, как видите. Пришлось через реку Остер

перебираться вброд. Сожгли мост подлецы-диверсанты. И исходит отсюда вся ситуация,

которая невыгодно складывается перед нашим корпусом, на правом фланге 5-й армии и,

следовательно, Юго-Западного фронта вообще.

Легким движением Кушнир сбросил с плеч шинель и предстал перед нами в

новенькой гимнастерке с орденом Красного Знамени на широкой груди.

— Какая сложилась, боевые друзья, обстановка? [100]

Враг обрушился с северной стороны на Чернигов, который стойко удерживается

15-м корпусом. Естественно, фашисты нащупывают слабые места и проникают через

боевые порядки наших дивизий. Задача у всех одна — стоять насмерть перед

противником! Он сюда пожаловал, сняв из-под Смоленска свои части и ослабив

наступление на Москву. Эти вражеские силы надо перемолоть и, таким образом, не

допустить их прорыва, сдержать нажим фашистов на главном направлении — к столице

нашего государства!

Полковник Кушнир, заметно волнуясь, вытер лицо платком.

— Секрета, думаю, не составляет и такая дополнительная сложность. Сильный

враг появился не только на севере. Во время отхода за Днепр фашисты танковым

ударом пробили брешь в нашей обороне южнее, у села Окуниново, и теперь

распространяются по левобережью, угрожая левому флангу армии. Эту опасность надо

понять со всей серьезностью как нам, командирам, так и каждому бойцу!

Теперь перейдем к конкретным делам. Как в полку с боеприпасами, горючим?

Сейчас всюду с ними неважно. Значит, надо их изыскивать на месте. Обследовать

склады, базы, железнодорожные станции и речные пристани. Вон в 368-м артполку как

развернулся капитан Цындрин! Словом, первое: искать и накапливать боезапас. Он

очень понадобится, если фашисты полезут на нас, как шакалы. Второе: улучшить

управление своими огневыми подразделениями, маневрировать батареями так, чтобы

не они оказывались под ударами противника, а наоборот.

Обстановка, прямо скажу, из трудных. Но надо сплотить в единое ядро

коммунистов и комсомольцев, чтобы выше держался боевой дух у всех бойцов и

командиров. Время дорого, и вас не задерживаю дольше. По местам!

Недавнее, довлеющее и гнетущее развеялось. И все-таки оставалось что-то

недопонятое и смутное. За Днепром держались и нередко навязывали свою волю врагу,

а когда отошли за такую мощную водную преграду, и на первых порах вроде бы удачно

сложилось у нас с обороной, — вдруг обстановка осложнилась. Что же произошло?

Немало минет времени, пока это все прояснится... [101]

2

5-я армия, возрожденная и умножившая славные традиции своей

предшественницы, доблестно сражалась, громя фашистские полчища под Москвой и на

Смоленщине, освобождая Белоруссию и Литву, высоко пронесла свои боевые знамена

по Восточной Пруссии и по Маньчжурии.

Несмотря на разницу служебных положений, мне, признаться, очень хотелось

встретиться с бывшим своим командующим, и такой случай скоро представился.

Одновременно с генералом Потаповым я лечился в окружном военном госпитале.

Больничная обстановка, известно, сближает людей, сглаживая уровень их служебных

взаимоотношений.

Госпитальные больные любили отдыхать в тенистом парке, где росли старые

липы, клены, березы... Однажды я выбрал удобный момент и подошел к развесистому

дубу, под которым на диване отдыхал генерал. Он был в госпитальной пижаме, с книгой

в руках.