Уходила юность в 41-й

отходила к Десне. Батарея осталась вовсе без снарядов. Слева и справа немцы вышли к

самой реке, яростно атакуя село, которое защищали стрелки и артиллеристы. На

позициях взвода Побережного завязалась рукопашная. Огневики успели зарядить

гаубицы последними, аварийными снарядами, и, когда к ним бросились фашисты, один

за другим грохнули взрывы, которыми перебило множество гитлеровцев, но вместе с

тем пострадало и немало артиллеристов.

Первый огневой взвод вышел с орудиями к реке, где когда-то находился

пешеходный мост. Вокруг свай бурлила вода. Измерили глубину — вроде можно

переправляться. Переднее орудие буксировал тягач, на котором находился командир

батареи лейтенант Тараненко. «За мной, строго в затылок!» — кричал он тем, кто

двигался сзади. Вначале все шло нормально. Тракторы миновали уже середину реки.

Но неподалеку от противоположного берега в упор по артиллеристам ударили немецкие

пулеметы. Растерявшись, тракторист сместил тягач вправо и угодил в яму. Фашисты в

упор расстреляли всех, кто был на тракторах и орудиях, кто пытался спастись вплавь.

Побережный и Галя видели всю эту картину. Чем-либо помочь своим товарищам

они не могли, и в бессилье закипали у них слезы на глазах. А вокруг стреляли и

стреляли — и на реке, и в селе.

Сгустились сумерки, и они отправились в опасную дорогу. Шли по берегу,

преодолевая плавни по пояс в воде. Скоро повстречали отряд наших пехотинцев,

которые несли раненого командира 200-й дивизии полковника Людникова и других

своих товарищей. Вместе с ними они и переправились через Десну. .

— Теперь задача опять не из легких, — вздохнула Галя. — Устроить надо раненых

побыстрей, а как это сделать в таком переплете?

На огневой позиции нас ожидал арттехник. Усталый и не на шутку озабоченный,

он тяжело поднялся с орудийной станины, глухо вымолвил:

— Снарядов не привез. Говорят, что вообще их не будет. — Помолчав, хрипло

проронил: — Эти гады прут [119] напролом! А что позади нас? Колечко брони! Их

танки прорвались с севера и с юга и вроде бы где-то у Сулы замкнули окружение!..

2

Готовясь атаковать Носовку, немцы рассчитывали на внезапность. За ночь они

скрытно подвели к местечку свою спешенную мотопехоту, а танки и

бронетранспортеры заняли исходные рубежи в трех-четырех километрах, близ дорог.

Об этом сосредоточении доложили разведчики.

Командир дивизиона старший лейтенант Бабенко заторопился: «Идем к

полковнику. Есть идея — упредим врага!» Он высказал, кажется, вполне разумную

мысль: ударить загодя по вражеской технике. Но командир полка отклонил

предложение: во-первых, вскроем свою оборону, во-вторых, мало боеприпасов, а

впереди — бой. Как он сложится? Да что вообще нас ожидает?..

* * *

Когда возвращались, Бабенко горько проронил: «Что нас ожидает, хм-м? Спросить

бы, что с нами стало? Утрачиваем инициативу!» И зло выругался.

Бой начался на рассвете. Как и ожидалось, танки и бронетранспортеры

противника вырвались вперед, с ходу открыв огонь. Особенно рьяно они атаковали

участок, где окопалась батарея лейтенанта Григорьева.

Огневики Григорьева стреляли метко, и вскоре один из танков встал на месте с

перебитой гусеницей. Отпор подействовал на фашистов отрезвляюще.

...Вечером, возвратившись из штаба полка, командир дивизиона ставил мне

задачу:

— Покидаем Носовку. Отходим в Малую Девицу. Твоя батарея на выходе из

местечка ведет сдерживающий методический огонь. Времени на это — час. Как со

снарядами? Маловато? Экономь. Чтобы к рассвету был на новом месте в этой самой

Девице! Понятно? — И добавил со вздохом: — Нынче в полдень фрицы Нежин взяли.

Обтекают с флангов, подлюки. Ну, держись!

Тревожная ночь, исполосованная пожарами, оглушенная канонадой!.. Жутко от

мысли, что это родную землю терзает, испепеляя, враг. А рядом по дороге движется

[120] поток наших солдат, изнуренных бесконечными боями и походами. Устало

шагают бойцы, командиры, и в отсвете далеких и близких пожарищ багровеют бинты

на их кровоточащих ранах.

Они идут, они согнулись под тяжестями навалившихся бед. Но настанет час, и

распрямятся, встанут богатырями во весь рост, и горе, неотвратимое горе постигнет

проклятых захватчиков. Мы верим в свои силы, как в самих себя, и знаем, что такое

время придет, придет обязательно, так же, как завтра на рассвете взойдет опять солнце!

Утром батарея заняла позиции в зарослях кустарников на окраине Малой Девицы.

Стволы орудий навели на дорогу, по которой ночью пришли сюда. Оттуда должен

появиться противник. Он неожиданно появился с тыла. Захлопали танковые пушки,

взвизгнули снаряды.

Пробираясь через кусты, командир дивизиона Бабенко неистово кричал: «Комбат!

Выводи батарею в село! Повзводно! Нетреба, за мной! Второму взводу и всем, кто на