Ухожу и остаюсь

Верхней трассы каверзна дорога,
Крут в тумане тягостный подъем.
Здесь потерь бывало слишком много,
Мы погоним гурт другим путем.

Под седлом здесь нет кобыл, круто мат проперчен —
Лишь бы чай погуще был да конек покрепче.
Кто в седле здесь усидел, тот уж не случайно
Весь от пыли поседел, почернел от чая.

Все в поту, потугах и навозе
Прожигаем летние деньки.
Будет мясо сарлычье и козье,
Будут вам бараньи курдюки.

В темноте мы прожигаем дыры,
В ночь впирая напряженный взгляд.
До утра кружимся возле тырла[5]

,На котором сарлыки храпят.

В гурт хотят и вор, и волк, и медведь пробраться.
Ночь мы делим, как мосол, на троих, по-братски.
Мы не верим в чудеса, дышим в ночь устало…
Спичка чиркнет в небесах — то звезда упала.

МОЙ ПУТИК[6]

Я вышел на путик рано,
Со звездами в небесах.
Созвездие Ориона[7]
Плясало в моих глазах.

Но кончился звездный праздник,
И в тундру вступила ночь —
Бледная, словно призрак,
И блеклая… Слово «прочь»,

Наверно, еще тусклее,
Но это давно прошло —
Я новое поколенье —
И память и ремесло.

Приманку сменю в капкане
(Ушел долгожданный гость),
Лицо разотру руками
И брошу накрохи горсть…

Бегут мои лыжи ровно,
Горланит под ними наст,
И память уже не ранит,
Как будто и не про нас.

Опять разгулялись звезды.
Окликну одну из них
По имени Бетельгейзе…
И вновь Орион возник

На млечном путике ночи,
Удачливый, как всегда,—
Ночь стала чуть-чуть короче,
К весне потекла вода.

Но, значит, и старость ближе?
Ну что же, приму ее,
Как отдых, снимая лыжи
И ставя в углу ружье,

Сейчас принимаю, ужин,
Трофея холодный пух…
Давно мне для счастья нужен
Спокойный и твердый дух,

И тундры без дна и края
Огромная белизна,
Чтоб я позабыл, что знаю,
И понял, чего не знал.

ПОЛЯРНЫЙ КРУГ

Охотнику Борису Ткачу

Как зрачок под бельмом, подо льдом цепенеет вода,
И звенят под ногою железные комья земли —
Это вновь налетели косматые псы-холода,
За собой росомаху — полярную ночь привели.

Ты капканы расставишь улавливать теплую плоть,
Ты научишь ее себе лапы в отчаянье грызть.
Будешь ты в темноте на реке лед пешнею колоть,
Будешь ночь и пешню за длину непомерную крыть.

Будет время сочиться и таять, как льдинка в горсти.
За неровным обрывом земли в нетерпенье своем
Набухать будет солнце, пытаясь к весне прорасти,
И прорвется внезапно — забрызгает весь окоем.

Ты увидишь, как вновь на реке прозревает вода
И синеет в провалах снегов уползающих тень,
Убегают на север костлявые псы-холода,
Тянут длинные нарты — полярный немешкотный день.