Укол гордости

— Вы смотрите в корень, Варенька! — воскликнул Зольников. — Да, не скрою, исходным материалом для моей бактерии послужила именно столбнячная палочка, Clostridium tetani, но теперь это совсем другой организм. Я ведь генетик, Варенька! Генетика — великая наука, она творит чудеса. Вот и из этой несчастной палочки она сотворила чудо! Обычная столбнячная палочка очень распространена, она живет в почве, в кишечнике животных и человека, но заразиться ею трудно. Я генетически изменил ее, я работал несколько лет и достиг поразительного результата! Высочайшая вирулентность — смертельная доза очень мала. Стопроцентная летальность, смерть наступает всего через несколько часов после заражения. Вы знаете, я назвал эту мою крошку «злюкой». Мило, правда? Официально она будет называться палочкой Зольникова. Это величайшее научное достижение, новое биологическое оружие, и я — его создатель! А вы, Варенька, будете участвовать в его испытании.

— В качестве подопытного кролика?

— В качестве ученого, испытывающего изобретение на себе. Это всегда было доброй традицией высокой науки. Сколько примеров героизма, великого героизма!

— Вот и испытывайте на себе, — с ненавистью сказала Варя. — Помрете героем.

— Ва-а-ренька! — с мягким укором возразил Зольников. — В том-то и дело, что это смертельно, а мне нельзя умирать. Мне еще столько нужно сделать, Варенька, вы не представляете! А вы… мне очень жаль, но вы все равно обречены. Увы, это, повторюсь, наказание за ваше любопытство. Ну зачем было лезть не в свое дело? Но я, признаюсь вам, даже рад, что так случилось.

— Зачем вы это делаете? — мертвыми губами еле выговорила Варя. — Зачем эти убийства?

— О, Варенька! Это игра… Большая игра больших людей. Это люди-тени, они не видны, но очень влиятельны в своих сферах. Они решают свои проблемы, как шахматные задачи — ненужные фигуры убираются с доски. И они, эти люди, ставят передо мной все новые задачи, и я их решаю. Появляются новые штаммы, с новыми свойствами. Вы упоминали про характерную гримасу на лице умерших, «улыбку смерти», как я ее называю. Мне лично это нравится — своеобразная эстетика, фирменный знак препарата. Но заказчики недовольны наличием этой характерной черты. До сих пор появление таких покойников не вызывало шума, но количество заказов растет, и этот признак будет вызывать подозрения, будет служить следом. А люди, на которых я работаю, не хотят выходить из тени, поэтому я получил задание и выполнил его. Получен новый штамм, который теоретически сохранил все основные достоинства моей «злюки» — и высокую вирулентность и абсолютную летальность, но латентный период удлинился, смерть наступает через двое-трое суток, и паралич лицевых мышц не наступает. И вы, Варенька, будете первой, кто испытает этот штамм, вы будете первой, кто умрет от новой «злюки».

Варя молчала. Ей хотелось кинуться на Зольникова, бить его, царапать и кусать, но казалось, если она коснется его даже кончиком одежды, ее немедленно стошнит.

Зольников отвернул белоснежный обшлаг халата и посмотрел на часы.

— О-о-о! Варенька, мы заболтались. Я бы с удовольствием побеседовал с вами еще, однако время дорого. Но не огорчайтесь, у нас с вами еще будет время поговорить, да, да, еще уйма времени впереди…

Он повернулся к двери и крикнул:

— Аркадий!..

Тут же появился Тонкий. В руках у него была эмалированная ванночка-«почка», в ней лежал одноразовый шприц с закрытой голубым колпачком иглой. Столбик белесой жидкости слабо опалесцировал внутри шприца.

Из кармана белого халата Зольников извлек резиновые медицинские перчатки и не спеша натянул их на руки. Вид шприца, резиновый треск перчаток были невыносимы.

Не отрывая взгляда от шприца, Варя отползла к стене и прижалась к ней спиной. Она не дастся, не дастся, не дастся! Сейчас Зольников подойдет к ней со шприцем, и она ударит его ногой, выбьет у него из рук эту дрянь…

Зольников кивнул Тонкому и взял у него из рук ванночку со шприцем. Тонкий, не говоря ни слова, подошел к Варе, схватил ее за лодыжки и сильно дернул. Варя, не ожидавшая ничего подобного, съехала по лежанке и упала на спину. Тонкий навалился на нее и прижал к доскам. Несмотря на субтильное сложение, мышцы у него были железные — Варя не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой и только водила глазами, следя за движениями Зольникова.

Рука в резиновой перчатке взяла шприц.

— Вы не посмеете! Меня будут искать и найдут! Вы ответите за все! — дрожащим голосом прокричала Варя.

— Ну кто же будет вас искать, Варенька? — Зольников снял колпачок с иглы и осторожно выпустил из шприца воздух. — Вы ведь в отпуске. Живете одна, дома у вас только собачка, и та уже подохла от голода и жажды. Соседи решат, что вы уехали отдыхать… Или живете у любовника. У вас есть любовник, Варенька, а-а? — Он игриво рассмеялся, и Тонкий поддержал его коротким смешком, обдав Варю чесночной вонью.

— Держи, Аркадий, — скомандовал Вадим Геннадьевич и шагнул к лежанке.

— Нет! Нет! Нет! — Варе казалось, что от ее крика дрожат стены, но на самом деле она только беззвучно открывала рот.