Украденная юность

Так было оформлено поступление Радлова на работу, и ему ничего не оставалось, как присоединиться к остальным.

Человека в шерстяной шапке звали Шнейдер. Он был занят тем, что пытался обвязать тросом железную балку.

— Если нам удастся вытащить балку, — объяснил он Радлову, — мы сможем попасть в подвал. Дело в том, что там сохранились станки.

— Если подвал не обвалился, — возразил Радлов.

— Нет, он цел, он и не то выдержит.

Радлов принялся вместе со Шнейдером укреплять трос. Это продолжалось недолго. Когда они наконец справились, Шнейдер позвал остальных. Всего собралось семнадцать рабочих, среди них были старики и три женщины. Запыленные, с потными лицами, они трудились, не обращая внимания на Радлова. Взявшись за конец троса, все тянули под команду Бухвальд а:

— Раз-два, взяли!

Однако балка не сдвинулась с места. Голод в последние месяцы воины подорвал силы этих людей. Но они не отчаялись и после короткой передышки предприняли новую попытку. Бухвальд снова командовал:

— Раз-два, взяли!

Радлов с такой силой тянул за трос, что у него на лбу вздулись жилы, лицо разгорелось, а сердце бешено колотилось в груди. Но все было напрасно — балка не сдвинулась ни на один сантиметр.

— Так не годится, — Бухвальд тяжело перевел дыхание.

— Но станки нужно вытащить, — настаивал Шнейдер. — Если просто разгребать, пройдет не меньше недели.

— Надо добыть грузовик или тягач, — сказал Бухвальд, — тогда все будет просто.

— Где же нам так сразу добыть его?

Бухвальд подумал, затем обернулся к Радлову:

— Не сбегаешь ли в транспортный отдел русских… здесь совсем близко… они нас знают…

— Да я не найду его, — попытался отвертеться Радлов.

Он все еще боялся заходить в советские учреждения. Но Бухвальд не интересовался его чувствами, он просто указал ему кратчайший путь. Радлову не пришлось далеко идти, через сотню-другую метров он увидел кативший ему навстречу грузовик. Иоахим встал посреди дороги и замахал обеими руками. Только когда машина подошла ближе, он разглядел ее зеленую защитную окраску и подумал: «Черт побери, там же русские, как это я не заметил, а теперь уж поздно». Грузовик затормозил, дверца раскрылась, и из кабины вылез широкоскулый солдат с узкими щелочками глаз в меховой, несмотря на весеннюю погоду, шапке.

— Ну, что хотеть? — произнес он на ломаном немецком языке.

Отступать Радлову было некуда. Он попытался объяснить солдату, зачем нужен грузовик, а у самого душа ушла в пятки от страха. «Мы здесь одни, — думал он, — а кто их знает, этих азиатов».

Водитель не понимал его и стал проявлять признаки нетерпения. Но тут из-под брезентового верха машины послышались голоса, сидевшие там что-то кричали, наверно, интересовались причиной задержки. Водитель им ответил, и тогда с машины соскочил сержант.

— Что вы хотите? — спросил он на довольно приличном немецком языке. Радлов объяснил. Сержант обменялся несколькими словами с водителем, солдат улыбаясь показал на дверцу машины, а сержант сказал:

— Пожалуйста, садитесь. Показывайте, где завод.

Сидя рядом с водителем, Радлов чувствовал себя далеко не спокойно, у него даже мелькнула мысль: «Еще уволокут куда-нибудь». Но когда он указал рукой вправо и водитель с готовностью завернул, он снова приободрился. Перед развалинами завода они остановились. Сержант и шесть солдат спрыгнули с машины.

Бухвальд услышал, как подъехал грузовик, и уже бежал к ним, крича на ходу:

— Быстро же ты его раздобыл.

— Я остановил его по дороге, — не без гордости объяснил Радлов. Бухвальд поговорил с сержантом, и оба направились к подвалу; сержант приказал солдатам следовать за ними. Водитель недоверчиво поглядел на узкую тропинку, вившуюся между кучами мусора, и сказал:

— Ой-ой-ой!

Он еще колебался, очевидно не решаясь пустить свою машину по этой ухабистой дорожке. Потом вынул коробку папирос и закурил. Радлов с жадностью взглянул на коробку: та горстка самосада, которую ему выдали «фермеры», давно уже была выкурена. Но он не решился попросить у солдата папиросу. Шофер, однако, перехватил его взгляд, снова открыл коробку, протянул ее Радлову, дал прикурить и сплюнул, не спуская глаз с сомнительной тропинки. Затем вернулся к грузовику и влез в кабину. Придерживая одной рукой дверцу, он включил мотор. В машине так затрещало и загрохотало, что Радлов испугался, как бы она не взлетела на воздух. «Да он сразу третью скорость включил», — подумал Радлов. И вот грузовик уже одолел самые трудные места и загромыхал дальше — два колеса катились по дорожке, два других подпрыгивали по кочкам и разбитому кирпичу. Солдаты двинулись за ним.

Дальше дело пошло споро. Перед развалинами расчистили узкий проход — столько места, сколько было нужно для подъезда. Солдаты закрепили трос, грузовик рванулся вперед, трос натянулся, Бухвальд успел только крикнуть:

— Отойдите, вдруг оборвется!

Балка сдвинулась с места и медленно поползла из кучи мусора. Гора осела, водопадом посыпались кирпичи и штукатурка. Шофер широко улыбнулся и закурил новую папиросу. Сержант тоже с удовольствием смотрел на ржавую балку, лежавшую у их ног.

— Вы нам очень помогли, — сказал Бухвальд.