Украденное дитя

Эш неуклюже ворвался в центр танца, и в пару ему тут же встала какая-то девица-человек. Эш заметил на ней плотный флер магии, поймал умоляющий взгляд — девчонку зачаровали, она наверняка танцевала и не могла остановиться.

Эш отвёл взгляд — подумаешь, человеческая девица! Сама пришла на «эту сторону», не иначе — это детей воруют, а не таких вот взрослых девочек. Дура, значит.

И даже когда услышал тихое, отчаянное «Помогите!» закружил её вслед за другими парами. «Пожалуйста», — плакала девочка, неуклюжая и уставшая. Ужасная партнёрша.

— Чего ради? — хмыкнул Эш и прижал к себе крепче.

А девочка вдруг распахнула глаза:

— Герцог Виндзор! Это же вы! Вы…

Эш нахмурился.

— Я тебя не понимаю.

— Вы же умерли, герцог, — зачастила девица и испачканной в крови пяткой чуть не наступила Эшу на ногу, выделывая очередное па. — Ваша жена, леди Фрида…

Эш резко выдохнул.

— Ты её знаешь, человек?

Боги, если эта Фрида такая же дура, как эта вот… Ужас. Лучше вообще ничего не вспоминать. Да, и вдруг такая же уродина? Какой фейри соблазнился этой заплаканной мордашкой?

— Мы не были представлены, — пробормотала девчонка, не прекращая танец.

Эш встряхнул её.

— Слушай, человек. Увидишь эту Фриду — скажи, пусть оставит меня в покое. Поняла?

Танец изменился, и девчонку буквально вырвал у Эша другой фейри. А вместо неё встала старуха. Теперь она не улыбалась.

— Дурак ты, рогатый.

— Что я здесь делаю?

— Угадай. У тебя же что-то здесь, — старуха потянулась и постучала Эша по виску до того, как фейри успел увернуться, — есть? Времени у тебя до полуночи.

— Я не понимаю!

— Ну ещё бы.

— Откуда мне знать, что делать, если никто ничего не говорит!

— Сам догадаешься, красавчик. А пока — прощай. К полуночи приду посмотреть, как ты тут. Не скучай, милый.

Старуха исчезла, а в пару к Эшу встала какая-то лесная фейри. Она призывно улыбалась, а Эш хмурился. Загадки он раньше любил, но одно дело играть с человеком, и другое дело самому стать жертвой.

Когда он рыкнул от досады, фейри попыталась его поцеловать. Эшу отчего-то стало противно, он увернулся — и пары снова сменились. Другая фейри улыбалась Эшу, а танец всё длился и длился. Бесконечно…

Глава 9

Исчезла краска с нежных губ,

Пропал румянец алый.

Три дня недвижная, как труп,

Красавица лежала.

«Верный сокол», шотландская народная баллада,

Перевод С. Я. Маршака

Фрида была почти готова услышать: «Графиня не принимает», — и не была уверена, что не оставит тогда свою карточку да не отправится с чистой душой домой. Она попыталась, но как помочь тому, кто этого не желает?

Но дворецкий ничего такого не сказал. Он поклонился и ей, и Ричарду, назвал последнего «милорд» (болонка на руках бывшего камердинера насмешливо тявкнула), забрал у Дикона шляпу, плащ, накидку Фриды и предложил следовать за ним. Фрида, подняв вуаль, так и поступила. Она не оглядывалась — Ричард, конечно же, шёл следом. Пыхтел и посапывал, недовольно морща от незнакомых запахов нос, оборотень.

Сама Фрида чувствовала только сладковатый аромат гортензий да тонкий и изящный — фиалок. Цветы стояли повсюду в модных вазах из Халифата — тонкий, почти прозрачный фарфор, нежные рисунки — летящих птиц, фантастических цветов. Поговаривали, в Халифате открыт свой вход на «ту сторону», и сторона эта совершенно другая. Фрида как-то спросила отца, правда ли, что и далеко на юге живут фейри. Лесной король улыбнулся и обмолвился про разные измерения, которые, не соединяясь, могут открыться в человеческом мире. А ещё добавил, что в Халифате знаются с демонами. Фрида привыкла демонов бояться, но если в том краю делают такие прекрасные вещи, как, например, эти вазы, то общение с демонами наверняка идёт тем людям на пользу. В вещах же из Халифата, которые покупала Фрида, никогда не было никакой магии. Наверное, что-то действительно уникальное Халифат просто не продавал за границу — и правильно делал. Зачем давать соседям лишний повод для волнений? Никто не рисковал воевать с ним именно потому, что не знали, что от Халифата ждать.

В доме графа было ещё много ниш с безделушками из Конфедерации — каждая стояла на полочке или столике, обрамлённая соответствующим антуражем: бархатной подушечкой, атласным задником или даже светильником. Примерно как экспонаты в музее.

В остальном же дом был совершенно обычным, и напоминал нору, которую рыли долго и извилисто. Коридоры резко поворачивали, проходные комнатки были малы и сумрачны, на окнах, словно чтобы специально усугубить мрачное ощущение (снаружи солнце и так не баловало своим присутствием) висели тяжёлые портьеры тёмных тонов. В отделке стен преобладал бархат, пурпурные, шоколадные или тёмно-лиловые цвета. Из-за них Фрида очень быстро почувствовала себя неуютно.