Украденное дитя

Фрида честно предупредила Тобайеса об этом, на что тот сказал только:

— Вы уверены, миледи, что вам стоит ехать туда в таком… положении? — И выразительно посмотрел на округлившийся животик герцогини.

Фрида вздохнула. По соображениям разума ей действительно стоило сидеть дома, а лучше уехать за город, на источники, например, и спокойно там жить до родов и некоторое время после. Но Цевет и весь его тайный отдел никак не могли договориться с полукровками, а те, в свою очередь, не доверяли полицейским. Посредником между ними незаметно для себя стала Фрида, и потому поехать стоило — чтобы в Кенсингском парке обошлось без жертв. Цевет, совершенно не мучаясь совестью, мог приказать застрелить полукровку, который, по его мнению, отказался сотрудничать (то есть просто не знал, что делать; или знал, но делал не то, что граф хотел).

Поэтому Фрида твёрдо ответила:

— К сожалению, стоит. Я советую вам остаться и провести день с пользой, мистер Филч.

— Я с пользой проведу его с вами, — отозвался Тобайес и терпеливо потом ждал, пока герцогиня переоденется.

— У вас необычная болонка, — сказал он, встретив Фриду в холле. — Оборотень?

— Да. Идёмте.

Болонку оставили дома. Фрида не простила ей (точнее, ему) прошлый раз, когда собака, наверное, мстя, во время жаркого спора Фриды и Цевета, описала графу ногу. Прицельно.

Погода стояла не прогулочная: собирался дождь, звуки города тонули в тумане, небо закрылось тучами, а солнце исчезло. По-осеннему знобило.

В парке Тобайес нёс зонтик, пока закрытый, а Фрида демонстративно шла чуть впереди, думая, что если кое-кто сейчас попытается взять её за руку или хотя бы пойти рядом, как джентльмен и её кавалер, то этот некто немедленно отправится… к агенту недвижимости.

В записке граф Цевет оставил подробные указания, по какой именно аллее Фриде нужно прогуляться, но стоило ей свернуть на одну из боковых тропинок, как буквально из кустов выбрался и заступил ей дорогу… кто-то знакомый.

— Леди Фрида! — воскликнул он. — Какое совпадение. А я только-только набрался смелости пригласить вас на прогулку! Вы же мне не откажете?

Фрида отступила на шаг.

— Простите, милорд, я…

— Барон Досон, миледи. Тимоти Досон, — поклонился тот. — Вы забыли меня…

Фрида склонила голову.

— Теперь припоминаю. Вы друг Бальморов.

— Да. Несчастная Генриетта…

— И вы остались без невесты. Соболезную, — холодно откликнулась Фрида. — Сказать по правде, у меня здесь назначена встреча с графом Цеветом.

— Я вас провожу, — вызвался Тимоти.

Фрида беспомощно оглянулась на Тобайеса, но тот на неё даже не смотрел. А барон тем временем предложил ей руку, и Фрида не нашла достойной причины ему отказать.

— Признаться, я был сражён вами, — тут же запел Тимоти, стоило им пойти дальше по дорожке. — Вы так похожи на фейри, миледи. Я, знаете, с детства увлекаюсь фейри, и встретить девушку настолько их напоминающую, для меня сродни чуду.

«По столице гуляет около сотни таких чудес, ещё больше похожих на фейри, — саркастично подумала Фрида. — Правда, все они нищенки или, в лучшем случае, служанки, и вы уж конечно вряд ли обратите на них внимание, милорд».

— Я слышал, вы увлекаетесь искусством фейри, — продолжал барон.

— Языком, — поправила Фрида. — Языком фейри.

— О да! Как я завидую тем детям, которым вы преподавали! Ваши уроки наверняка дивно интересны! Я читал ваши статьи в «Содружестве лингвистов», и они показались мне очень глубокими. Особенно сравнительный анализ супплетивных глаголов…

Фриде же казалось, ей забивают уши карамелью — так сладко всё это звучало. А барон Тимоти Досон продолжал соловьём разливаться о том, какая герцогиня Виндзор замечательная, прекрасная, удивительная и как она поразила его в самое сердце чуть не с первого взгляда. Фрида в шутку представила, как стреляет в этого молодчика: «Бэнг-бэнг!» Сходу в сердце!

— Милорд.

— И тогда леди Брайтон сказала мне, что вы в столице… Да, миледи? Умоляю, зовите меня Тимоти.

Фрида опешила. Что, вот так сразу? Час знакомства, включая обед у Бальморов — и уже первое имя? Она имя Эша узнала-то за день до свадьбы, а тут… Надо же.

— Я рискую вызвать ваше разочарование, милорд.

— Тимоти, — с радостной улыбкой идиота поправил барон.

— Милорд, — голос Фриды мог бы заморозить чьё-нибудь сердце, пусть и сотню раз ею раненое. — Ваше выступление несколько затянулось. Могу я полюбопытствовать, что вам от меня нужно?

Тимоти нисколько не удивился.

— Вы восхищаете меня с каждой минутой всё больше и больше, миледи!..

— Милорд, прошу вас, ответьте. — Фриде физически этот человек не нравился. Да, он был обходителен, имел хорошие манеры, пожалуй, его можно было назвать красивым… Но Фриду передёргивало от одной его близости. Терпеть его дольше необходимого она не желала.

— Миледи, — голос лорда Досона посерьёзнел. — Вы свободны…

— Я ношу траур.

— Но после смерти герцога прошло уже три месяца, и, помня, как вы не желали этого брака… Миледи, клянусь, я сделаю вас счастливой!..

Фрида вырвала у него руку и отступила.

— Милорд, я вас не понимаю.